Холмс подвел молодого человека к креслу и заставил сесть.
— Теперь, пожалуйста, расскажите нам о случившемся на берегу.
Прекрасно поняв, о чем его спрашивают, Абрахам Кастельно поднял на нас глаза без малейших признаков беспокойства.
— Мы с Роландом всегда неважно ладили, сэр, но крест и камни вконец нас рассорили. Он говорил, что это обыкновенный хлам, а когда мы поселились на маяке, пригрозил выбросить их в море.
— И тогда вы вырезали углубление в корпусе часов и спрятали крест там? — предположил я.
— Да, а камешки завернул и сунул вглубь выдвижного ящика, — кивнул Абрахам. — Тем воскресным вечером я отправился заводить часы и наматывать на барабан цепь. Время шло к восьми. Я открыл футляр и увидел, что креста нет на месте. Позабыв про механизм, бросился к столу: четыре камешка тоже исчезли, а пятый я всегда носил с собой на удачу.
— Как же письмо? — спросил я. — Его Роланд, конечно, не взял?
Абрахам Кастельно покачал головой.
— Нет, сэр. Он был не мастак читать.
— Значит, вы услышали выстрел?
— Да, когда рылся в ящике. Я сразу же спустился, не зная, что брат замышляет. Роланд всегда говорил, будто я простофиля, раз верю во всякие чудодейственные вещи. Я боялся, что он и вправду выбросит камешки с крестом. Кругом было темно и сыро, песок под ногами уже размок.
— Вы подрались?
— Я хотел отнять у него крест и камни, которые он держал в руках. Мы схватились. Я сильнее его, а Роланд в тот вечер еще и выпил — с ним такое бывало. Я повалил его на землю. Думал, камешки тоже упали. Он попытался швырнуть крест в море, но не добросил. Когда мы расцепились, я опустился на колени и стал искать то, что Роланд раскидал. А он побежал по берегу: сзади его подгоняли волны, а изнутри — спиртное. Так и не нашарив камешки, я погнался за братом. Я не хотел причинять ему вреда, но он повернулся и наставил на меня ружье. Роланд знал, что голыми руками меня не возьмешь. Однако идти прямо на дуло я не посмел бы, даже если бы хотел спасти брата. Тот начал отступать дальше и дальше.
— Он стрелял?
— Сначала только грозился. Расстояние между нами увеличивалось. Я попытался подойти ближе, кричал ему, мол, не будь дураком, возвращайся домой. Роланд стоял на мягком песке, уже почти по колено в воде. Вдруг он, вместо того чтобы послушаться, пальнул всерьез. Море шумело так близко, что выстрела я не слышал, но видел вспышку. И тут с Роландом что-то произошло: он потерял равновесие и упал. Пуля пролетела в стороне от меня, но я на всякий случай пригнулся к земле и некоторое время так просидел, ведь второй ствол тоже мог быть заряжен. Когда я наконец поднялся, брата уже не было видно. Во время прилива море в наших местах подкатывает, как скорый поезд, и накрывает сушу милю за милей. Темнело. Между мной и Роландом уже стояла вода, да такая глубокая, что я не мог ни подойти к нему, ни даже разглядеть его. Только волны грохотали вокруг.