Все и всякие властные структуры, если только в уставе Конкорда не оговорено обратное, не имеют права посягать на жизнь, свободу и намерения капсулира: небожители существуют вне закона. Но только до тех пор, покуда их деятельность не начинает напрямую вредить процветанию империй. Именно в этом обвинялись рядовые подчинённые великого пирата. Где проходит грань между грабительскими поборами с частных перевозчиков и причинением тяжкого вреда экономической стабильности государств? Есть ли эта грань, можно ли перевести собственные столкновения капсулиров на привычные рельсы ординарной юриспруденции? Логика подсказывала: нельзя, капсулир неприкасаем. Но Ру слышал и о том, как законы логики были успешно обойдены, и в этих случаях капсулиры просто исчезали - как и не было их. Бессмертие? Не шутите. Относительная вещь, в первую очередь - относительная по отношению к властным структурам. Полубог, человек - если только ты помеха благополучию нации - управа на тебя найдётся.
И пилотов Ру выставили именно такой, общей угрозой. Пират не хотел проверять, чем это кончится. Составил новый план. Оперативно перевёл все физические активы группировки в денежные, поделил прибыль между пилотами. Затем созвал экстренное собрание и объявил о роспуске бригады, оговорив отдельно, что, как только пыль войны уляжется, "русские" воссоединятся.
В кратчайшие сроки сбыв всё оборудование - по большей части недорогое, рассчитанное на частые потери - Ру не смог окупить затраты на него. Да и не страшно: копейки. По сравнению с нажитым капиталом так и вовсе смешная сумма. Но сама паника, ореолом кружившая над их с Ио поспешной миграцией, была тревожным знаком. Не так представлял себе Ру необходимую смену обстановки, ох не так.
Будь он хотя бы просто успешным пиратом - проблему бы ещё могли спустить на тормозах. Мало ли в Новом Эдеме ловцов чужой удачи? Но вышло так, что в неуёмной активности своей Ру отдавил мозоли доброму десятку капсулиров с обширными связями во властных кругах. И если в мирное время призывы примерно покарать опасного ренегата звучали на уровне истерического бреда, то время войны диктовало свои, совершенно особые правила. И в их свете абсурдная при иных обстоятельствах идея истребить капсулира, вернув тем самым кнут устрашения в руки политиканов, вдруг показалась многим вполне уместной и даже благостной. Не секрет, что капсулиры проводят чёткую и широкую разделительную линию между собой и людьми простыми. Эта черта является феноменом не только мнимым, но и вполне действительным: в массовом сознании простых людей капсулиры никогда не являлись врагами, или вредителями, или препятствием. Они всегда были как бы в иной Вселенной, за гранью добра и зла. Само собой, случалось, и не раз, что небожители вступали в конфликт с законом и исчезали в тенетах правосудия. Но случаи эти не афишировались и, будучи эдакой постыдной тайной большой политики, не создавали прецедента конфронтации. А в нынешнем своём положении Ру увидел угрозу куда большую: впервые имя бессмертного пилота могло быть явлено в образе народного врага. Опасный и неприятный пример. Слепота оппонентов смущала и озадачивала: власти, стремившиеся сотворить из гонимого пирата эдакое пугало, то ли не понимали последствий, то ли не хотели их видеть. Образ ангела войны, окружающего каждого капсулира, мог истаять на огне одного-единственного скандала. Ру это понимал, его враги - нет. А что может быть хуже глупого противника? Только глупый противник, облечённый властью.