Суттар провел ладонью по лицу, потер небритые щеки.
– Его ищут? – устало спросил он.
– По всей Англии. Отчеты присылают ежедневно. – Гарет достал из кармана записную книжку. – Здесь указаны все цыганские таборы, где побывали наши люди.
Суттар заглянул в блокнот.
– Джейми у цыган?
Гарет кивнул и добавил:
– Один из похитителей сказал, что оставил мальчика рядом с цыганским табором. Это все, что нам известно.
– Скажи, что мне делать, – выдавил Суттар. – Скажи, где искать.
Гарет пристально смотрел на брата. Он никак не предполагал, что Суттар изъявит желание лично поучаствовать в поисках пропавшего наследника, но, с другой стороны, сомневаться в искренности брата у Гарета основания не было. Должно быть, угроза отца лишить Суттара наследства заставила его пересмотреть взгляды на жизнь. Как бы там ни было, по крайней мере хотя бы отец Джейми готов исполнить родительский долг по отношению к сыну.
– Ну что же, – сказал Гарет, – ребенок может находиться в цыганском таборе на границе между восточным и западным Суссексом, возле городка Бургесс-Хилл. Я собирался сам ехать туда, но, если хочешь, поезжай ты, а я проверю следующий по списку. Если мальчика там не окажется, не забудь спросить, где стоят другие таборы. И еще узнай имена, попроси, чтобы тебе дали рекомендации. Это очень важно.
– Бургесс-Хилл, – повторил Суттар и поднялся с решительным видом. – Я выезжаю немедленно.
Когда Суттар направился к двери, Вон вернулся за прежнее место за столом.
– Выходит, чудеса все еще случаются? – сказал брат Боу, поглядывая на Суттара, задержавшегося у двери, чтобы надеть пальто.
Гарет глубоко вздохнул.
– Случаются, если Суттар готов потрудиться ради другого.
– Давай не будем преувеличивать его заслуги, – сказал Вон, – мы оба знаем – он делает это не ради ребенка.
Падриг смотрел на притоптанный подлесок, на пепелище, оставшееся после костра. Табор ушел. Ушел как минимум два дня назад, и, судя по всему, мальчика цыгане взяли с собой, умирать голодной смертью не оставили. Слава Богу!
Как он поступит, если они с Грэнби найдут ребенка раньше родственников, Падриг не знал, но одно знал наверняка: нельзя допустить, чтобы Грэнби загубил еще одну жизнь, жизнь безвинного младенца.
Проклятие. Падриг на мгновение закрыл глаза. Он совершил на своем веку немало такого, что не простится ему ни на этом свете, ни на том, но с мальчиком еще можно что-то поправить; пока можно.
Грэнби с брезгливой миной стоял поодаль, возле коней. Падриг проглотил ком. Его тошнило. Он был противен самому себе. Это ощущение не покидало Падрига с тех самых пор, как он избавился от ребенка, исполняя приказ Грэнби. Став слугой дьявола по имени Грэнби, Падриг и сам превратился в чудовище. Он продал душу дьяволу, и все напрасно. Он пошел на это ради сестры, ради семьи, и что в итоге? Ни списать долги, ни вызволить из рабства сестру он так и не смог, и сейчас Грэнби держал его в кулаке еще крепче, чем когда он согласился на его условия.