Боу кивнула и опустилась на низкий табурет рядом с креслом Гарета. Она положила голову на подлокотник, и он стал рассеянно накручивать на палец ее локон.
– Пожалуй, я ожидала от него чего-то в этом роде, – сказала Боу, помолчав. – Низко и мелочно!
Гарет тихо рассмеялся.
– Да, но я могу его понять. Он еще не готов простить: меня за то, что я повел себя как негодяй с его сестрой, а тебя за то, что ты уговорила его лучшего друга на предательство.
Боу вздохнула.
– Мужчины всегда так глупы?
– А ты никогда не замечала?
Боу со смехом распрямилась, и локон выскользнул из его руки.
– Пожалуй, да, но это не относится к мужчинам из моей семьи.
– Ты о ком? О Гленалмонде? – удивленно переспросил он.
– Твоя взяла, – сказала Боу. – Мужчины в моей семье такие же, как и все прочие. Что будем с этим делать?
– Ничего, – сказал Гарет. Глаза его были печальны, брови – домиком. Когда она видела его таким, Боу всегда мучительно хотелось погладить их и распрямить. – Будем радоваться жизни и обустраивать наше новое жилище. Вернемся в Лондон весной, с началом нового сезона. Тогда и посмотрим, развеялись ли над нами тучи. Возможно, новый скандал заставит сплетников забыть о наших прегрешениях.
Боу пальчиком нежно погладила его бровь, ладонью коснулась щеки.
– Ты ведь почти надеешься, что мы отправимся в изгнание навсегда?
Гарет накрыл ее руку своей и, поцеловав ладонь, сказал:
– Мне ни с кем не придется делить тебя, детка.
Груди ее отяжелели, сердце забилось неровно.
– Думаю, что с приходом весны я успею надоесть. Ты будешь рад возможности разделить меня с кем-нибудь.
– Не будь в этом так уверена, любовь моя.
Где-то хлопнула дверь. Боу вспомнила, что пока они не у себя дома, а в доме ее родителей, которые считают непозволительным нежничать с мужем за пределами спальни.
Она встала, удерживая его руку в ладонях.
– Поехали кататься, – предложила Боу.
Гарет выгнул брови, а она скорчила ему рожицу.
– Поехали, не могу больше сидеть взаперти, – повторила она.
Туман клубился у их ног, заволакивая тротуар, приглушая звон лошадиных копыт. Боу ежилась от холода, жалея, что они не выехали на прогулку раньше, когда воздух был прозрачен и свеж. Несмотря на погоду, движение на Роттен-Роу было весьма оживленным – лондонская знать привыкла чтить традиции. И в парке народу было немало – слишком людно, чтобы пустить коня в галоп. Придерживая Монти, Гарет обернулся к ней и одарил улыбкой соблазнителя. Жар прихлынул к ее щекам. Боу старалась не думать о том, на что он мог намекать. Со стороны ее румянец мог бы сойти за реакцию на холод, и все же…