Гости начали подтягиваться после обеда: летом всем студентам хочется поспать подольше. Первым приехал Валерин однокурсник Санек. Он привез кудрявую Светку, с которой они были в свободных отношениях: то жили вместе, то не жили, то бурно, с матерными визгами, ссорились, и только раз в год, обычно летом, Светка все-таки садилась Саньку на шею, а он начинал жаловаться на несвободу, женскую логику и заевший быт.
Пришел Кирюха с большим красным ведром, в котором под самодельным прессом из тарелки и плоского камня томился обещанный шашлык. Последним явился Виталик Блох, причем Блох в данном случае не какая-нибудь немецкая, например, фамилия, а прозвище, означающее именно блоху в мужском роде. Виталик был мелкий, кудрявый, с выпирающим дуэтом носика и кадыка и очень активный.
Раздули угли, открыли пиво. Светка начала готовить салат. Когда она сидела у Санька на шее, ей отчаянно хотелось по любому поводу демонстрировать свои кулинарные навыки и вообще домовитость. Валера, который лучше бы съел огурцы так, без салатного обрамления, с неодобрением смотрел на Светкину потную мордочку и думал, что Санек-то, пожалуй, дурак.
Компания была крепкая, дружили давно и плотно. Хорошая была компания, стабильная, можно сказать.
– Вы такого шашлыка никогда не жрали, – доказывал Кирюха, любовно нюхая свое ведро. – Мариновать надо в кефире. Говно ваш уксус.
– А я люблю с уксусом! – игриво возразила Светка.
– Да-ача-а… – пропел Виталик по кличке Блох и, раскинув руки, повалился в траву. Корень древней яблони больно ткнулся ему в копчик. Виталик подскочил, держась за зад, и Санек с готовностью загоготал – басовито и раскатисто. У соседей собака заметалась по участку, хрипя от распирающего шерстяную грудь чувства долга. Дачка Валериных родителей стояла на отшибе, у леса, и шуметь тут можно было беспрепятственно – бесилась от этого только собака и иногда – ее толстая хозяйка.
Уже была съедена половина заготовленного мяса, оценена разница между уксусным и кефирным маринадом, рассказаны все последние новости. Светка сидела у Санька на коленях и чесала его за ухом – по привычке, наверное, потому что Светка была кошатница и любила, разумеется, «британцев».
И тут Валере захотелось огурцов – нормальных, целеньких, без противной масляной пленки. И петрушка закончилась – точнее, ее почти единолично уничтожил Кирюха, обкладывавший каждый кусочек своего хваленого шашлыка зеленью.
Поднявшись и весело удивившись неустойчивости ног, Валера отправился на огород. Огород был на задах участка, у забора. За забором начинался лес – обычная дачная рощица, с грибами, сетью тропинок и помойками под каждым вторым деревом.