Со временем разговорились, ушла взаимная настороженность, рассказали друг другу истории. Моя история веселее, его более захватывающая. Тоже из столицы, был командиром отдельной роты егерей. Это тебе и спецназ, это тебе и диверсанты, элита элит. Разговаривая с доном Петерсом, начисто рвешь шаблон о представлении типичного военного. Эрудированный, грамотный, основательный, он совсем был не похож на заносчивого и грубого рубаку с бицепсами. Шрамы, конечно были, юношеские дуэльные и последние увечья, - следы подлости и насилия. Обезображенные кисти рук дон Петерс демонстрировал неохотно. Предательство, пленение вне боя, рабство на северных островах. Для устрашения остальных, его распяли на мачте, прибив кисти рук к поперечине, так и висел весь путь до продажи новым хозяевам. Выжил, оклемался, кое-как разработал руки, собрал своих оставшихся рядом подчиненных, вырезал охрану и сбежал на утлой лодочке в период темного сезона. Судьба. Из 18 человек до берегов Борна добралось шесть. Городские власти все же сошлись в милости и назначили им небольшую пенсию. Вот так, перспективный капитан спецназа оказался за бортом этой жизни. И главное еще то, что капитан Петерс продолжает оставаться командиром для этих шести солдат, иногда подкармливать, иногда лечить, но всегда заботиться. Вот сейчас у него голова болит о двоих из них. Конечно не трезвые, но никто и не спорит, два его человека задрались со стражей. А не надо провоцировать контингент, заточенный на убийство. Двух стражников похоронили, два тяжелых в больнице, остальные массой задавили. Местная тюрьма не мед, дальше только смертная казнь. Но с этим пока повезло, судья болен, заболел чем-то ветреным от местной куртизанки и деловую активность не проявляет.
-Дон Петерс, у меня есть предложение о сотрудничестве. Новая жизнь, так сказать, с чистого листа.
-Рассматриваются все предложения, но хотелось бы быть нанятым всей моей командой. Мне бы решить с ситуацией предстоящей казни моих людей. Если есть возможность помочь, то и служба вам будет не за страх, а за совесть.
Я предложил ему довериться мне на слово. Идеи освобождения его подопечных есть, но любая домашняя заготовка должна иметь перчинку в виде экспромта. Иначе все поломается, а особенно ломаются планы, когда про них рассказываешь.
Позднее утро, это начало работы мэра Гиркена. Меня приняли без проволочек. Еще бы, 6 билетов на концерт дали мэру дополнительные связи в обществе, а продажа тайком перерисованной карты Алами сделала достаток еще комфортнее. Пенсий то здесь не придумали, вот слуга народа и подпрыгивает на счет где урвать, как блоха на сковородке.