Первые десять бросков прошли легко, но дальше начались изматывающие душу коррекции курса после каждого броска. За пять минут, что катер находился в обычном пространстве, требовалось успеть рассчитать и ввести поправки к курсу. После двадцатого прыжка стало ещё труднее. "Пегасик" вошёл в рассеянное звёздное скопление богатое пылевыми облаками, о которых сообщала Холли, прилагавшая все свои силы к контролю за метеорной обстановкой. Бортовой компьютер, в лице Ленки, не успевал рассчитывать новые кривые курса и часть расчётов делал Семён, передавая результаты Сергею посредством мысленного общения. Невзирая на волны перегрузки при манёврах, Сергей не переставал выбивать на клавиатуре новые поправки курса.
Наблюдая за Сергеем, Холли видела, насколько велика его усталость. Мокрый от пота, во влажном комбинезоне, он сидел в кресле так, словно катер дрейфовал в пространстве с выключенными двигателями.
- Может быть передохнём?- спросила она, переживая за состояние Сергея.
- Нет. Нужно экономить горючее,- ответил он и смахнул рукой пот, выступивший на лбу и висках.
По выходу из двадцать пятого броска, Сергей был вынужден сокращать расстояние каждого следующего броска. Такая тактика полёта увеличивала расход горючего, но этого требовали соображения безопасности. "Пегасик" проходил плотные пылевые облака, где видимость не превышала одного - двух световых лет.
Когда до цели полета осталось чуть больше светового года, Сергей включил двигатели на торможение и объявил:
- Четыре часа времени на отдых и анализ ситуации.
Расстегнув пряжки ремня безопасности, он протянул руку и включил систему дальнего обнаружения. Переведя кресло в горизонтальное положение, он моментально уснул.
- Пошли спать, нам тоже требуется отдых,- позвал Семён.
Видя, что Холли собирается устроиться в своём кресле, Семён усмехнулся:
- Холли не дури. Его обучили отдыхать и не в таких условиях. А я в кресле спать не желаю, и тебе не советую.
Сергей проснулся как от толчка.
- Три тридцать,- прошептал он, посмотрев на таймер.
Встав, он отправился в душ. Стоя под прохладной водой омывающей его тело ласковыми струями, он просто радовался жизни. Мысли текли своим чередом. Всё больше узнавая себя нового, он приходил к ощущению, что не знает себя теперешнего.