В другие дни, когда ему казалось, что Нина отдаляется от него, что она становится чужой и что еще немного и она заявит ему, что не может больше жить с ним, что у нее в Москве остался ребенок или муж, любовник или вообще семья, без которой ей трудно, невозможно, ему становилось невыносимо больно от одной только мысли, что им придется расстаться. Что он никогда больше не увидит пусть и грустного, но такого любимого им лица, этих распахнутых в каком-то немом вопросе глаз, не сможет прижать ее к себе, поцеловать, обнять…
Бертран уехал и пока молчал, а это означало, что он работает, ищет прошлое Нины. Хоть бы он его уже не нашел!
Поздно вечером, когда они лежали обнявшись, утомленные любовью, и голова Нины покоилась на его плече, он вдруг понял, что совершил ошибку, пригласив Бертрана. Не надо было ничего этого. Ни придумок с бриллиантами, ни проверок, ни попыток заглянуть в прошлое жены. Надо было действовать иначе, собственными силами заставить Нину признаться в том, что мучает ее последнее время. Убедить ее, что он готов выслушать ее, что он – ее самый близкий человек, ее друг, которому она может довериться, зная, что он все простит и поймет.
И вот когда он, поглаживая ее разметавшиеся по подушке волосы, думал о ней, представляя себе возможный откровенный разговор и следующее за ним полное примирение и открытость, его словно током ударило… А что, если ее изнасиловали! Там, в Москве. Вот откуда этот нежеланный ребенок! Это могла быть страшная, по-женски трагическая история, которую Нина так и не забыла. И в этом случае ей должен помогать опытный психоаналитик, который способен ввести ее в состояние гипнотического сна, во время которого она все и расскажет! И как это ему не пришло такое в голову раньше? Вот дурак-то!
– Нина? Ты не спишь? – Он поднял голову и посмотрел на жену. Она лежала с открытыми глазами, взгляд ее был задумчивым и, как всегда, грустным. А ведь еще недавно она была так счастлива в его объятиях, так открыта, полна страсти и любви… И вот теперь снова закрылась, как раковина-беззубка.
– Да, Арман… – она скользнула по нему рассеянным взглядом. – Ты, наверное, хочешь спать? Освободить плечо?
– Нет-нет, что ты, наоборот… мне приятно, когда мы так близко и твоя голова лежит вот здесь, на плече, это место господь сотворил только для тебя, как и все остальное… Ты любишь меня?
– Да, Арман, дорогой, я очень люблю тебя… А почему ты спрашиваешь?
– Хочу лишний раз услышать, что ты меня любишь…
Она повернулась, устроилась на боку и теперь смотрела ему в глаза.
– Послушай, я знаю, что ты отпустил этого… Бертрана… Все в доме знают, что он нашел это колье. Вот ты все спрашиваешь меня, почему я иногда бываю такая грустная, непонятная, почему часто плачу, почему страдаю бессонницей… А тебе не приходило в голову, что все это связано с тобой?