наблюдал за самкой, я за шестеркой. Шестерка, в частности, настучал вожаку, что за его спиной некий салага осмелился сам съесть случайно оброненную вожаком гранулу. Расправа была мгновенной: сначала по шее получил шестерка, потом первый попавшийся. Первый попавшийся стал верещать что-то о справедливости и получил еще раз, но и виноватый на этот раз был предъявлен как доказательство и тоже получил, достаточно формально и снисходительно, и с подчеркнуто жалобным воем, свидетельствующим о тяжести руки владыки, убежал оповещать всех о существовании справедливости. Стукачу была наконец выдана одна из гранул. Вожак был мудр и справедлив, он устал от мелочных дрязг подчиненных. Справив справедливость как нужду, он отвернулся. Тут-то вожак и поймал
его нескромный взгляд на свою любимицу. Некоторое время они смотрели друг на друга в упор, но тут даже
он наконец понял… отвел взгляд и не получил по шее. Вожаку этого было достаточно. По-видимому, он счел это если и не победой, то признанием поражения.
И, кажется, все. Кажется, ничего больше не было. Дальше мы уже сидели на берегу и делали то, зачем сюда и приехали. Мы возлежали неподалеку от «рафика», в сени, у костерка, поджирая шашлык из мяса от малолетних преступников, попивая молодое винцо от престарелых, поглядывая через реку на тот берег, кишевший обезьянами, отводя со смущением свой пресыщенный взгляд от их голодного. По взгляду, брошенному вожаком на альфа-самца, я понял, что вождь – мудр. Он первый понял, что больше не будет, что, пока есть корешки да желуди, рассчитывать на большее, чем одноразовое поощрение руководящего состава на глазах у подчиненных, не приходится… Он все это понял, про Драгамащенку, и, сохранив чувство собственного достоинства…
Пропустив описание ожидания, под номером три, я покрыл со спины следующую страницу молодого автора:
О без Я… О-О.
О – провал, дыра, которая вытягивает все мои мысли, мыслесос, а я сопротивляюсь, кривляюсь и развеваюсь как флаг этому ветру и свисту, машу руками, сгибаюсь в три погибели (почему в три? оказывается, погибель – это «гнуться», а не «гибнуть»…), на мне жив лишь костюм с его двуполостью, то есть двубортностью, брючностью, и галстук на плече. Киногерой…
Два нуля, две дыры. В одну входит, в другую выходит.
О – плоское, О – зеркало… я разбиваю морду о собственное отражение.
Я не отверженный, я – отраженный. Летранжерный. Камю и Гюго в одном лице. Роман «Кого?».
Обезьяна из басни Крылова держит в руке детское овальное зеркальце и кривляется мне в него. Слаба глазами…