Терпеть раскол в своих рядах сейчас — это могло смертельно ослабить их маленький клан. Деклай и его сторонники имели право отделиться, и никто не мог им в этом воспрепятствовать, так гласили племенные законы.
— Мы подумаем об этом, осторожно заключил Осторожный Олень и повёл рукой. — Здесь есть пища, вода, пастбище для коней, лагерь для наших гостей. Они подождут здесь, — он перевёл взгляд на Тревиса. — Ты тоже подождёшь с ними, Фокс, поскольку ты уже успел с ними близко познакомиться.
Тревис хотел было возразить, но тут же признал мудрость Осторожного Оленя. Союз с монголами должен предложить незаинтересованный человек. Если бы это сделал он, Тревис, наверняка многие воспротивятся. Пусть Осторожный Олень сам поговорит с кланом, и тогда союз станет свершившимся фактом.
— Хорошо, — согласился Тревис.
Осторожный Олень внимательно посмотрел на солнце, потом на выросшие тени, прикидывая время, а затем произнёс:
— Мы возвратимся утром, когда тень ляжет здесь, — он носком мокасина провёл линию на мягком песке, затем, не прощаясь, повернулся и повёл всех остальных прочь.
— Твой вождь, этот самый? — спросила Кайдесса, показывая вслед Осторожному Оленю.
— К нему очень прислушиваются в совете, — отозвался Тревис. Он принялся раскладывать костёр, к которому потом подтащил освежёванного телёнка жабьемордого животного, которого оставили охотники специально для них. А Менлик присел на корточки у самого бассейна и принялся пить, сложив руки пригоршней. Хулагир отгонял лошадей подальше на пастбище, а Кайдесса, взяв на себя женские обязанности, принялась резать свежее мясо.
Менлик запрокинул голову и, прищурившись, посмотрел против солнца.
— Понадобится много уговоров, чтобы убедить этого низенького, — заметил он. — Ему не нравимся ни мы, ни твой план. Такие есть и в нашей орде, — он стряхнул воду с пальцев. — Но я знаю одно, Человек, Который Зовёт Себя Лисой, что если мы не объединимся, никакой надежды одолеть красных не останется. Мы просто блохи перед ними, и нас попросту раздавят, — и он похлопал себя по колену, демонстративно и многозначительно.
— Я тоже в этом не сомневаюсь, — признался Тревис.
— Давай же надеяться, что наши сородичи будут столь же мудры, как и мы, — сказал Менлик, улыбаясь. — Ну, а поскольку повлиять на их решение мы никак не можем, у нас как раз остаётся время для отдыха.
Сразу после обеда шаман улёгся спать, пережидая жару. Хулагир принялся бродить по каньону, то обтирая лошадей, то останавливаясь и разговаривая с Кайдессой. Тревис чувствовал, что сын хана чем-то очень обеспокоен, но чем, понять было трудно. И те косые взгляды, которые он время от времени бросал на Тревиса и тут же отворачивался, начинали тревожить апача.