– Тридцать минус девять! – приступила я, едва визитеры приблизились к двери камеры.
– Здравствуйте, господин Дельмонде, – вежливо обратился к Андре врач.
– Двадцать один, разумеется! – ответил мне Андре.
– Что, простите? – не понял врач.
– Два умножить на восемь? – продолжила я.
– Шестнадцать! – проявил математические познания заключенный.
– Господин Дельмонде, вы меня слышите? – снова обратился к нему врач. – Меня зовут Ренуар Галон, я тюремный доктор.
– Двадцать четыре разделить на три, – заявила я, не дожидаясь окончания этой тирады.
– Что? – нахмурился Андре, которому оказалось сложно слушать нас с врачом одновременно. – Вы мне мешаете! – обратился он к Галону. – Я прохожу экзамен!
– Какой экзамен? – заинтересовался врач.
– По математике, – сообщил Андре.
– Двадцать четыре разделить на три, – лениво повторила я, растягивая слова.
– Восемь, – торжественно произнес Андре.
– Ладно, математику ты знаешь, – милостиво признала я. – Переходим к естествознанию. Скажи, какой у этого доктора цвет глаз.
– Ну и вопросы при такой-то темени, – проворчал Андре, после чего, прильнув к решетке, принялся вглядываться в глаза Галона.
Тот принялся переминаться с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке, а потом немного отошел.
– Не успел, – вздохнул Андре.
– Неуд, – радостным тоном преподавателя-садиста постановила я.
– Что не успели? – опасливо спросил Галон.
– Доктор, из-за вас я только что провалил экзамен! – возмутился Андре.
– По математике? – участливо спросил врач.
– По естествознанию! – припечатал Андре.
– Сколько будет тридцать плюс восемнадцать? – требовательно спросила я.
– И часто вы проходите такие экзамены? – вкрадчиво поинтересовался доктор.
– Сорок восемь! – убежденно заявил Андре, выразительно глядя ему в глаза.
– Чем отличается рояль от ночного горшка? – задала каверзный вопрос я.
Андре эту загадку не знал. Видимо, среди аристократов она популярностью не пользовалась. Он хмурился, выискивая подвох.
– Не знаю, – признал он наконец.
– У, в таком случае тебя нельзя пускать в приличное общество! – ужаснулась я.
Андре рассмеялся.
Врач снова подошел к решетке поближе.
– Простите, пожалуйста, господин Дельмонде, а что вас так насмешило? – поинтересовался он.
Мы с Андре рассмеялись на пару.
– Все понятно, – постановил врач, поворачиваясь к стражникам.
Те закивали.
– Не расслабляйся! – рявкнула я Андре в самое ухо, что заставило его резко вздрогнуть. – Двадцать плюс три.
– Двадцать три! – с готовностью отрапортовал он.
Доктор и стражники удалились.
Больше за Андре не приходили.