– Все ты какие-то интриги ищешь, Гуров, – с легкой досадой сказал Выприцких. – Ну, скажем, начальство вовремя вспомнило, что у меня заявление на отпуск лежит. Что это меняет?
– Доброе у тебя начальство, – ответил Гуров и положил трубку.
Такие дела были ему знакомы. Когда наверху не были заинтересованы в скорейшем раскрытии преступления, первым делом меняли следователя. Сейчас это могло быть простым совпадением – все-таки не зря Выприцких еще вчера рассказывал ему про купленные заранее билеты, – но такое совпадение не могло не настораживать.
Раздосадованный, Гуров посмотрел на часы. Рабочий день только начинался, а ситуация складывалась, что называется, суши весла. Депутат Кандинский по-прежнему оставался существом скорее виртуальным, наблюдать которое можно было только на экране телевизора. Следователь внезапно превратился в некую мнимую величину. Собственное начальство оставило Гурова без мудрых указаний на неопределенное время. Крячко вернется не скоро.
Гуров опять потянулся к телефону. Но прежде чем его пальцы коснулись аппарата, послышался осторожный стук в дверь. Гуров обернулся и увидел, что в приоткрытую дверь заглядывает молодой человек в форме.
– Разрешите, товарищ полковник? – почтительно спросил он, и Гуров наконец сообразил, что перед ним лейтенант Чистяков, который сегодняшней ночью был у квартиры Скока и остался там в качестве охраны.
Гуров махнул рукой, предлагая лейтенанту заходить. Тот не слишком уверенно подошел к столу и остановился, переминаясь с ноги на ногу.
– Что теперь стоишь, как неродной? – грубовато поинтересовался Гуров. – Садись, лейтенант, – в ногах правды нет. И выкладывай, зачем пришел, не жеманься! Догадываюсь, что ты не доброго утра пришел мне пожелать.
– Нет, – сказал лейтенант Чистяков, присаживаясь на край стула, и тут же смутился, сообразив, что его «нет» звучит несколько двусмысленно. – То есть, конечно, и доброго утра тоже…
– Тронут, – иронически произнес Гуров. – Доброе слово и кошке приятно… Теперь переходи к неприятному. Голову даю на отсечение, что у тебя плохие новости. Да не тяни!
Лейтенант пожал плечами и, посмотрев на Гурова с некоторым сомнением, сказал:
– Может, я чего не так делаю… Короче, товарищ полковник, я так понял, это дело об убийстве теперь ваше. Поэтому я и пришел. Вы вроде вчера беспокоились насчет обыска, а следователь не хотел пока квартиру трогать…
– Слушай, ты меня достал! – с досадой произнес Гуров. – Ясно излагать мысли можешь? Что ты все ходишь вокруг да около? Не разбегайся, прыгай!
– Слушаюсь, товарищ полковник! – серьезно ответил парень и окрепшим голосом доложил: – Меня же оставили за квартирой наблюдать. Я там безотлучно находился еще часа полтора, как вы уехали. Точнее, час и шестнадцать минут. За это время ничего подозрительного не произошло. А потом опять приехал следователь, а с ним еще один мужчина, мне не знакомый. Они распечатали квартиру и вошли туда. Вернее, заходил один этот мужчина, а следователь со мной остался на лестничной площадке. Потом мужчина вышел – он недолго там пробыл, – поблагодарил и отбыл в неизвестном направлении. А следователь квартиру опять опечатал и сказал, что надобность в дежурстве отпала. Он меня еще до МУРа подбросил, и там мы расстались. Но я так понял, что вас никто об этом в известность не поставил, поэтому решил немедленно доложить. Все-таки оперативно-розыскные мероприятия вам проводить…