— Помочь?
— Нет, чувствую, что справлюсь сам… — Я с трудом, но встал на неприятно тёплый пол и достаточно уверенно добрался до широкого стула с большой спинкой, прокомментировав: — Ничего, жить можно.
— Отлично. Тебе чай из пакетиков или кофе?
— Давай кофе, в том месте, где я был, в лучшем случае давали какао, а я его терпеть не могу. Всё чай да чай!
— Тогда и я с тобой. А в остальном ассортимент, извини, небогатый. Сухари, печенье, пряники, круассаны и прочие долгоиграющие продукты. Не желаешь нарезки или сельди в винном соусе? Всё из холодильника, — Андрей развёл руками и уселся напротив.
— Да нет, пока вполне сойдут и круассаны! — кивнул я и потянулся к яркой шелестящей пачке с изображением сочных клубничин. — После дурки это просто настоящее изобилие!
— Кирилл, так ты расскажешь? Я не очень склонен проявлять чувства, но, знаешь, просто умираю от нетерпения узнать, во что мы все вляпались!
— Конечно… Правда, боюсь, это не прибавит особой ясности…
— Посмотрим. И начни, пожалуйста, с того момента, как мы расстались у Николая!
— Как скажешь, — вздохнул я и начал говорить, лишь изредка перебиваемый восклицаниями или короткими вопросами Андрея.
Как и планировал, я тактично обошёл моменты, из которых можно провести нехорошие параллели с судьбой Оксаны, и, закончив, почувствовал, что совершенно выдохся, словно пережил всё это заново.
— Ты ешь, ешь! — задумчиво протянул Андрей, который даже не отхлебнул из своей чашки, а резко встал и принялся вышагивать по комнате. — Вот так история. Впечатляет, нечего сказать. Нарочно не придумаешь… И ты прав, всё это выглядит каким-то сумасшедшим набором бессмыслиц!
— Так и есть. И тем не менее мы здесь именно из-за этого…
— Да, сказать точнее и нельзя. Я тут в первые дни всё буквально перерыл вверх дном, заодно убрал учинённый мной разгром. И, знаешь, даже здесь всё странное и лично для меня непонятное. Может, ты выскажешь какие-то трезвые идеи?
Я усмехнулся и ответил:
— Говори, а там увидим.
— Вот, например, книги, которые ты видишь в шкафах перед собой. Думаешь, они настоящие? Ничуть не бывало, только муляжи. Не веришь, попробуй достать…
Приподнявшись, я из любопытства подошёл и попытался извлечь один из потёртых зелёных томов, а в руках оказалось необычайно лёгкое содержимое сразу всей полки, чем-то напоминающее искусно раскрашенное папье-маше.
— В самом деле. А полки-то, смотрю, добротные поставили… — задумчиво протянул я. — Пока не знаю даже, что и сказать!
— Да, вот такие дела. Или вот попробуй включить телевизор… — закивал Андрей, показывая на нишу в углу, где стояла большая старомодная модель, — и ничего у тебя не выйдет, тоже подделка.