Я кивнул и понял, что смерть Оксаны уже не имеет значения, — Андрея тоже нет. И тут обратил внимание, что на груди ребёнка висит не просто цепочка, а с крестиком. Не задумываясь, а просто увидев перед глазами яркую картинку с конвульсиями сына друга, я выбросил вперёд руку, схватил украшение и, без труда сорвав с шеи Виолетты, отбросил на асфальт.
— Ой, что ты делаешь? Не надо! — громко заголосила она, и тут к нам подбежали две пожилые женщины, до этого стоявшие у автобуса.
— Посмотрите-ка, люди, что делается. Сорвал крест и бросил. Богохульник! — набросились они на меня, тыкая костлявыми руками и глядя с неприкрытой ненавистью. — Бог всё видит! Сейчас же подними!
Я хотел было ответить, что и не подумаю, но тут Виолетта сорвалась с места, подбежала и схватила крестик, а потом бегом вернулась обратно ко мне:
— Это моей мамочки. Я буду плакать, если ты так станешь делать!
— Да что там с ним говорить. Отойди, девочка, от этого богохульника! — заголосила одна из женщин и вдруг, схватившись за грудь, замерла.
В первый момент я подумал, что у неё начался сердечный приступ, невольно отметив, как не вовремя. Однако в следующий момент она опустила голову, стала нервно ощупывать себя со всех сторон и громко прошептала:
— Где же мой нательный крест?!
Потом женщина ринулась куда-то за огороженную территорию помойки, а её подружка, не менее прытко, последовала за ней.
— Вот это бабушки бегают… — протянула Виолетта.
— Ты извини меня, просто не хочу, если возможно, чтобы ты носила эту штуку. Поверь, я беспокоюсь только за тебя! — сказал я, склоняясь к девочке.
— Это мамин… — всхлипнула в ответ она.
И тут я подумал, что, действительно, даже не поинтересовался у Николая, пока была такая возможность, родителями ребёнка. Да и он, насколько я помнил, ни словом об этом не обмолвился. Как-то нехорошо, и раз уж девочка опять со мной, вполне возможно, нам имеет смысл что-то предпринять в этом отношении. Однако, когда я осторожно поинтересовался у Виолетты, где же сейчас её папа и мама, та очень просто и спокойно ответила:
— Они на небе, с ангелами. Смотрят на меня оттуда и радуются или переживают. Думаю, тот дядя им точно не понравился, а ты очень даже…
Некоторое время я не находил, что ответить, потом прижал к себе девочку и сказал:
— Знаешь, может, пойдём отсюда куда-нибудь. Видишь, здесь такое дело…
— Да, идём. Машина стоит вот за теми деревьями!
Девочка оживилась и ткнула пальчиком в сторону поворота, где темнело двухэтажное заброшенное здание, когда-то бывшее детским садом.
— Какая машина?
— Та, в которой оставил меня этот дядя. Там и ключи висят. Он сказал, что ты умеешь ездить и обязательно меня покатаешь…