— А я думала, ты просто быстро пробежишься… — разочаровано засмеявшись, комментировала Лена. — Хочешь, возьму фотоаппарат и щёлкну тебя на память?
— Нет уж, спасибо. Я и так чувствую себя настоящей звездой! — закряхтел я, видя, что некоторые идущие внизу люди начали заинтересованно поднимать головы и зачем-то махать руками.
Солнце палило нещадно, и пот мгновенно начал заливать глаза, болезненно покалывая и неприятно перекатываясь по телу. Кроме того, я ничего не мог с собой поделать, но начал мелко дрожать. Вниз я решил не смотреть сразу, вверх — тоже, а вот взгляд вдаль успокаивал и даже создавал умиротворяющую иллюзию, что я забрался совсем невысоко. Теперь главное, быстро не переводить взгляд — от этого обязательно закружится голова.
— Ты как там? Не сбавляй темп! — голос Лены раздался настолько близко, что становилось понятно: далеко я не ушёл.
— Порядок! — отозвался я и почувствовал, что сейчас вполне может стошнить.
Страх высоты — в этом было что-то неприличное, липкое и безысходное. Конечно, как и все ребята, я когда-то карабкался на деревья и прыгал с крыш, но не потому, что этого хотел, а скорее, чтобы быть как все и не выдать свою слабость. Или даже немного не так: опасения, что кто-то может только подумать, что я боюсь высоты, заставляло залезать выше, чем было нужно, и самому выступать инициатором подобных развлечений, которые иногда до добра не доводили. Именно так в своё время я сломал левую руку. А однажды мы пришли к одному приятелю, который жил на двенадцатом этаже, и, чтобы освежиться, я вышел на балкон, впервые перепугавшись высоты настолько, что всё тело задрожало, голова закружилась, и мне пришлось, схватившись за стену, медленно выходить в комнату. Позже, помню, я радовался, что мои товарищи приняли это за небольшой перебор алкоголя, но скрыть правду от самого себя было невозможно.
Почему я вообще сейчас полез таким способом, если быть до конца честным с самим собой? Наверное, взрослость давала иллюзию, что какие-то там детские страхи надо мной теперь не властны. Да, самоуверенность и слово «надо». Всё, что было когда-то, кажется уступающим под напором опыта, возраста, знаний и расширившегося со временем мировоззрения. Однако здесь забывается, что все основные инстинкты, главный из которых страх, остались неизменными. Что же, хотелось очень надеяться, что мне не придётся расплачиваться за свою самоуверенную глупость как минимум сильными ушибами при падении. Вдруг лестница затряслась и стала приподниматься. Неужели разъезжается в сторону? Но почему?