Зайдя в поскрипывающую калитку, миновав двор, пышущий жаром асфальта, и поднявшись по высоким ступеням, мы оказались возле больших стеклянных дверей. Табло с неуверенно подрагивающими, словно сомневающимися красными цифрами, прикреплённое над входом, показывало тридцать девять градусов тепла, а казалось, что на улице было все пятьдесят.
— Вы к кому? — обратился к нам медленно вышедший охранник с залитым потом лицом и в насквозь мокрой светло-синей рубашке, похожей на форменную милицейскую.
Андрей шагнул к нему, показал удостоверение и что-то сказал, кивнув в мою сторону.
— Ну раз так, проходите. Небось на улице-то стоять совсем невмоготу? — кивнул он и распушил массивной пятернёй свои короткие, необычайно тёмные и торчащие во все стороны волосы.
— Да, это что-то… — вздохнул Андрей, и мы прошли через дружелюбно помигивающие зелёными стрелками турникеты.
В холле с большими панорамными стёклами справа и объёмистыми кадками, еле-еле вмещающими разлапистые пыльные фикусы слева, вопреки ожиданиям было не только очень душно, но и пахло какими-то химическими средствами — то ли полы мыли, а может, красили что-то. Наверное, поэтому путь до лифтов, возле которых уже столпилась возбуждённо переговаривающаяся молодёжь, показался совсем тяжким.
— Ну и ну… Может, когда заберёмся повыше, станет полегче! — вздохнул Андрей, но даже не попытался снять пиджак, хотя (но, может, мне и показалось) от него очень сильно стало попахивать потом.
Я кивнул и, когда спустя минут десять мы оказались зажатыми к стене в старенькой кабине переполненного лифта, подумал, что, пожалуй, в холле всё-таки было ещё вполне терпимо. Помимо духоты и давки, запах какого-то дезодоранта или духов, смешанный с потом, был настолько невыносим, что кто-то у дверей в какой-то момент не выдержал и закричал:
— На следующей выходит только тот, кто провонял всё вокруг!
И это, как ни странно, разрядило атмосферу, хотя ехать, разумеется, легче не стало.
Наконец, останавливаясь чуть ли не на каждом этаже и видя за раскрывающимися дверями одну и ту же картину: группу с надеждой заглядывающих студентов, интересующихся: «Вы едете вниз?» — мы практически в одиночестве оказались на девятом этаже. Не успели двери распахнуться, я быстро вышел в небольшой холл с тянущимися назад и вперёд узкими коридорами и, тяжело дыша, прислонился к неровной стене.
— Да, думал, впервые в жизни упаду в обморок!
Через мгновение тяжело задышал за моей спиной Андрей:
— В такое время я даже и не знаю, где можно скрыться ото всей этой пакости. Однако, как бы там ни было, мы практически на месте. Нам вот сюда… — он указал рукой на правый коридор и медленно пошёл вперёд.