Пряча залившееся краской лицо, я пробормотал: «Спасибо. До свиданья» и моментально растворился в уличной толпе. Возвращаясь домой с базара, я погрузился в воспоминания тех дней, когда был в команде по легкой атлетике. «Я не сдался тогда, не сдамся и сейчас», — тихо бормотал я себе под нос. Тогда это была гонка на выносливость, сейчас — это состязание с пушту, и я был полон решимости победить во что бы то ни стало.
В течение шести недель я старательно занимался на курсах разговорного пушту при университете. Моя преподавательница, доктор Малгари, относилась ко мне с большим терпением. Эта женщина отличалась высоким профессионализмом и рациональным подходом. Когда она объявила, что на следующем занятии будет устный экзамен, я сразу же стал усиленно к нему готовиться. Моей задачей было любой ценой не завалить этот экзамен.
В день экзамена я пришел в класс на двадцать минут раньше и сел за парту, чтобы еще раз все повторить. Оле, молодой и очень способный шведский лингвист, с которым мы вместе ходили в поход, и еще один студент из Японии зашли в класс прямо перед звонком. Когда вошла доктор Малгари, мы все встали, приветствуя ее. Она поздоровалась с нами на пушту, затем мы сели на свои места прямо напротив нее. Она начала с меня. С едва заметной улыбкой она обратилась ко мне, употребив арабский вариант моего имени.
— Добрый день, Дауд.
— Здравствуйте, доктор Малгари.
— Во сколько Вы сегодня встали? — спросила она меня.
Я уставился на нее, панически пытаясь вспомнить нужное слово. Она еще раз повторила свой вопрос. Я мучительно осознавал, что на меня смотрят мои одноклассники, но все равно не мог понять, о чем она меня спрашивает.
— Скажите, пожалуйста, где Вы живете?
Детский вопрос, но по крайней мере я смог его понять. «Карте Чар, но как же мне построить предложение, чтобы правильно ответить?— подумал я про себя. — Ну, пожалуйста, вспомни». Я склонил голову, усиленно роясь в памяти, затем вздохнул, снова поднял голову и, чувствуя, что краснею, заикаясь ответил: «Карте Чар».
Мой односложный ответ отразился улыбкой надежды на лице нашей преподавательницы. Заглянув в конспект, она задала мне следующий вопрос:
— Дауд, Вы уже пообедали?
Молчание.
Ей пришлось дважды повторить свой вопрос, прежде чем я смог ответить «Хо» (да).
Я вытер вспотевшие ладони. Мне так отчаянно хотелось ей сказать, что я готовился, стараясь изо всех сил.
— Что Вы ели на обед? — продолжала она.
К этому времени я так переволновался, что уже не мог вспомнить, как на пушту «обед», не говоря уже о супе или салате.