Мы вышли из магазина счастливые от того, что нам наконец-то удалось увидеться со своими друзьями. Встретиться с семьей Масудов в общественном месте было не так уж сложно, а вот прийти к кому-нибудь домой в гости, например, к семье господина Мунсифа, было очень непросто. Участники сопротивления всегда были готовы заподозрить любые, будь то реальные или вымышленные, связи с коммунистами, а коммунисты арестовывали всякого, кто, по их мнению, мог быть связан с реакционерами и бандитами, как они называли участников сопротивления. Простой человек не знал, кому верить.
Даже если нам и удастся увидеть Мунсифов, для этого придется предпринять меры чрезвычайной предосторожности. Через одного из племянников господина Мунсифа, который работал в гостинице, я послал ему записку о том, что мы вернулись. Господин Мунсиф прислал ответную записку с горячими приглашениями в гости в следующий четверг вечером. Нас мог отвезти к нему один из его родственников, водитель такси. С радостным нетерпением мы ждали встречи с нашим дорогим учителем и другом.
Когда наступил четверг, мы с Джули нарядно оделись по афганскому обычаю. Я надел свою каракулевую шапку, которую господин Мунсиф подарил мне на Рождество.
Мы вышли из дома, прошли четыре квартала до главной улицы и остановили такси. По нашей просьбе водитель довез нас до какого-то сувенирного магазина. Поглазев некоторое время на витрины, мы прошлись по улице Азиз в районе Шари Нау, высматривая машину Мунсифов. Когда она появилась, я поднял руку, и машина остановилась. Через десять минут мы подъехали к дому отца господина Мунсифа. Водитель посигналил, и железные ворота между побеленными стенами забора быстро распахнулись. Едва мы успели въехать во двор, как ворота тут же закрылись, и перед нами предстал очень красивый дом, выстроенный буквой «Г», который практически полностью был скрыт забором от глаз прохожих.
Мы вышли из такси, очутившись в прекрасном саду, и увидели господина Мунсифа, вышедшего нам навстречу. Он крепко обнял меня и горячо поприветствовал Джули. Мы поспешили войти в дом и оказались в просторной комнате, где нас встречали его родные: вся семья была в сборе. Некоторая прохлада комнаты смягчалась теплым светом настенных ламп.
Для нас был приготовлен праздничный ужин. Его подавали на разноцветной скатерти, постеленной поверх изысканного афганского ковра. По афганскому обычаю, длинные подушки ожидали гостей по обе стороны скатерти. Нам подали кабули палау (традиционный рис под слоем моркови, изюма и миндальных орехов с мясом посередине), молодого барашка, афганские тефтели,