В вечернем платье, с уложенной прической и великолепным макияжем, Мария возилась у плиты. Стол на кухне был накрыт так, словно Строева ждала дорогих гостей и решила устроить великолепный банкет.
– Ого! – Гуров окинул удивленным взглядом богатый стол. – Что у нас сегодня за праздник?
Мария обернулась на его голос. Гурова сразу насторожил нездоровый румянец на щеках жены и странный блеск ее глаз. Полковник застыл в дверях, совсем перестав понимать, что же происходит. Мария усмехнулась.
– У нас сегодня, Левушка, самый главный день жизни. По крайней мере, для меня! – странно дрожащим голосом проговорила Мария и, помедлив, пояснила: – Меня с роли вышибли! Сказали, что мы с героиней не похожи характерами. И вообще, пришло время мне отдохнуть от главных ролей. Слишком типовой подход у меня стал к моим героиням!
Казалось, что Мария сейчас расплачется. Гуров метнулся через всю кухню и прижал жену к себе. Мария на объятья не ответила. Она стояла окаменев. Гуров удивленно отстранился.
– Не переживай, милая. Ничего страшного нет! Нельзя же сыграть все роли на свете, – он попытался утешить жену. – В конце концов, такое с каждой актрисой может случиться.
– Не с каждой, – Мария иронично посмотрела на мужа. – Только с той, что додумалась замуж за сыщика выйти.
– Что ты хочешь этим сказать? – Гуров внимательно посмотрел ей в глаза.
– Ничего, милый! Просто мне намекнули, что ты влез не в свое дело и теперь неприятности будут не только у тебя, – усмехнулась Мария. – Ладно, что мы стоим? Садись, разливай. Думаю, за это надо выпить.
– Суки!!! – только и смог произнести Гуров. Он опустился на стул и взял со стола бутылку «Смирновской». Действительно, выпить сейчас им с Марией не помешает.
Утром Гуров первым делом связался с парнями из ГИБДД и попросил информацию о владельце «Мерседеса», в котором приехал тот наглый мальчишка, что предлагал взятку.
Уже не в первый раз на близких Гурова оказывали давление. То, что произошло с Марией, было не так трагично, как похищение его первой жены, Риты. Но сам по себе поступок от этого менее гнусным не стал.
Играть в театре для Марии то же самое, что и жить. Актерская работа нужна была ей не меньше, чем пища или воздух. Лишить Марию той роли, к которой она так долго готовилась и о которой мечтала, было подло и жестоко. Мария как-то надломилась, постарела и утратила интерес ко всему, что ее окружало.
Гуров попытался успокоить жену. Он даже посоветовал ей уйти в другой театр. В конце концов, такая актриса без работы не останется. Но Мария и слушать об этом не хотела. Она внимательно посмотрела на мужа и спросила: