— Но ведь…
— Элиот!
Ничего не говоря, мальчик послушно вернулся в комнату. Женщина же попыталась проводить старичка, но он посмотрел на нее таким печальным и просящим взглядом, что ей не по себе стало.
— Хорошо, — сдалась Дэва и достала из нижних полочек баночку с настоем. - Держите.
— О, спасибо, — обрадовался дед и радостно достал из мешочка медные монеты.
— Но этого мало! Настой стоит намного дороже.
— Деточка, откуда у меня будут такие деньги? А настой надо очень, — он улыбнулся и вышел, оставляя изумлено-застывшую женщину за прилавком. Дэва тут же кинулась за ним, но его нигде не оказалось. Улица была пустой.
— Как так? - выдохнула в пустоту женщина, и вдруг закрыв ладонями лицо, прошептала: - О боги! А если Генри узнает?
Она широко раскрыла глаза, в которых читался страх. Самый настоящий неподдельный страх.
Вдруг все меняется и перед нами гостиная. Дэва избитая лежит на полу, а над ней нависает Генри. Тучный мужчина рассержен. Его взгляд пылает яростью, губы поджаты.
— Это ведь не впервые, когда ты продала товар за дешево! - его голос вибрирует от злости. - Я предупреждал, чтобы ты не прикасалась к прилавку!
Он подхватил ее за рубашку, так что послышался треск ткани.
— Твое дело уборка! За это ты и твой щенок имеют крышу над головой!
— Извини меня, — покусанными губами прошептала женщина. - Этого больше не повторится.
— Конечно, нет! - Мужчина с силой оттолкнул Дэву. Она вскрикнула, ударившись спиной об угол стола. Но его это не трогало. Холодный и злой взгляд.
— Ужасно, — а это уже мой голос и я ощутила нежное объятие Виктора, но даже и не подумала отодвинуться. Перед глазами стояла эта сцена. И все выглядело настолько по-настоящему, будто бы ты сам переживаешь все то, что творится внизу.
— Мама! - в гостиную вбежал Элиот. - Не трогай маму!
Он храбро, словно маленький львенок, кинулся на мужчину, который с таким же равнодушием и даже отвращением на лице оттолкнул его.
— Зачем? Зачем она это терпит? - я этого не понимала. Уж лучше улица, нежели такое обращение.
— У нее сын, она понимает, что на улице им не выжить, — вдруг проговорил Виктор. - Либо унижение, либо смерть.
— Оставь его! - громко воскликнула Дэва и обернулась к сыну: — Элиот, выйди! Слышишь, немедленно выйди!
— Нет!
— Лучше послушай маму, — Генри оскалился. - Иначе станешь свидетелем того, чего тебе ой как не захочется видеть.
— Не выйду! - заупрямился мальчик.
— Что же… — мужчина подошел к женщине и развернул ее лицом к сыну. - Тогда смотри.
— Нет! - истерично закричала Дэва. - Уйди! Элиот! Выйди!
Звонок. Занавесь. Я сижу как на иголках, не веря своим глазам. Сердце колотится. Они действительно играют так, что за душу берет!