– Леон повезет меня со своей матерью в Бельвиль.
– Следовательно, ты все еще любишь своего Леона?
– Разве ты могла сомневаться в этом? – ответила Вишня.
– Он такой честный и красивый.
– Положим, что и так, – возразила Баккара, – но ведь, выйдя за ремесленника, ты будешь всегда остро нуждаться.
– Что же такого? Леон скоро будет сделан мастером – тогда он будет получать уже целых десять франков в день, а – на эти деньги мы устроимся.
Баккара презрительно улыбнулась.
– Ты хорошо знаешь, – сказала она, – что я могу тебе всегда дать четыре и даже хоть десять тысяч франков.
– Ни за что, – возразила ей Вишня, – честная девушка может брать деньги от отца или мужа.
– Но ведь я тебе родная сестра!
– Я бы и взяла, если бы у тебя был муж.
Баккара нахмурилась и прикусила себе губы.
– Ты можешь возвратить мне их, – добавила она как бы вскользь, – когда выйдешь замуж, ведь у Леона есть деньги.
– Нет, благодарю, – ответила Вишня, – я вообще не люблю занимать деньги.
Молодая девушка, разговаривая с сестрой, снова принялась за работу, между тем как Баккара подошла к окну и бросила мимолетный взгляд на одно окно соседнего дома.
Это окно было заперто и даже закрыто жалюзи.
– Его опять нет дома, – проговорила чуть слышно Баккара и обернулась назад.
Вишня работала, но между прочим потихоньку наблюдала за своей сестрой.
– Скажи мне, милая Луиза, наконец, – спросила она самым простодушным тоном, – к чему следует приписать то, что ты сделалась так любезна ко мне и стала бывать у меня чуть не каждый день?
Баккара вздрогнула.
– Или у тебя дело в нашем квартале? – продолжала Вишня.
– Нет, – ответила старшая сестра, – я бываю у тебя потому, что люблю тебя и имею чересчур много свободного времени.
Вишня улыбнулась:
– Да ведь у тебя всегда было много свободного времени. Однако ты…
– Изволь, душа моя, я тебе выскажусь в таком случае прямо, – перебила ее Баккара. – Я влюблена. Я, которая известна всему Парижу под именем бессердечной, я, про которую говорят, что она смеется над мужчинами, как француз над китайцем.
Вишня невольно приподняла голову и посмотрела на свою сестру.
– Да, – продолжала Баккара, – с месяц тому, когда я была у тебя и увидала там, в окне, молодого человека, который взволновал так мое сердце, что оно, никогда не любившее, сильно забилось… Там, – добавила она, – вон в этом окне.
– Вижу и знаю даже того, о ком ты говоришь, – заметила, улыбаясь, Вишня, – это Фернан Роше.
– Ты знаешь его? – радостно переспросила Баккара.
– Да.
– О, ты не знаешь, как я люблю его, – продолжала Баккара, – я люблю его так, как ты никогда не любила и не будешь любить своего Леона.