Клим много всего написал. Он был очень доволен своим письмом. И отправил письмо по почте.
Потом лето кончилось. Начались занятия. На уроке Анна Петровна сказала:
– Очень многие написали мне письма. Хорошие, интересные письма. Некоторые я вам прочту.
«Сейчас начнется, – думал Клим. – В моем письме много героических поступков. Все будут хвалить меня и восхищаться».
Анна Петровна прочла много писем. А его письма не прочла.
«Ну, тут все ясно, – подумал Клим. – Письмо в газету отправили. Там его напечатают. Может быть, будет мой портрет. Все скажут: «Ой, это он! Смотрите!» А я скажу: «Ну и что же? Для меня это пара пустяков».
Коньки купили не напрасно
Я не умел на коньках кататься. И они лежали на чердаке. И наверное, ржавели.
Я очень хотел научиться кататься. У нас во дворе все умеют кататься. Даже маленький Шурик умеет. Мне было стыдно выйти с коньками. Все смеяться будут. Пусть уж лучше коньки ржавеют!
Однажды папа сказал мне:
– Коньки я тебе купил напрасно!
И это было справедливо. Я взял коньки, надел их и вышел во двор. Каток был полон. Кто-то смеялся.
«Начинается!» – подумал я.
Но ничего не начиналось. Меня пока не замечали. Я вышел на лед и упал на спину.
«Сейчас начнется», – подумал я.
С трудом поднялся. Мне было трудно стоять на льду. Я не двигался с места. Но самое удивительное было то, что никто, абсолютно никто не смеялся, не показывал на меня пальцем, а, наоборот, Маша Кошкина подбежала ко мне и сказала:
– Дай руку!
И хотя я упал еще два раза, а все равно был доволен.
И я сказал Маше Кошкиной:
– Спасибо, Маша! Ты научила меня кататься.
А она сказала:
– Ой, что ты, что ты, я только тебя держала за руку.
Перед уроком я в шкаф залез. Я хотел мяукнуть из шкафа. Подумают – кошка, а это я.
Сидел в шкафу, ждал начала урока и не заметил сам, как уснул.
Просыпаюсь – в классе тихо. Смотрю в щелочку – никого нет. Толкнул дверь, а она за– крыта. Значит, я весь урок проспал. Все домой ушли, и меня в шкафу заперли.
Душно в шкафу и темно, как ночью. Мне стало страшно, я стал кричать:
– Э-э-э! Я в шкафу! Помогите!
Прислушался – тишина кругом.
Я опять:
– О! Товарищи! Я в шкафу сижу!
Слышу чьи-то шаги. Идет кто-то.
– Кто здесь горланит?
Я сразу узнал тетю Нюшу, уборщицу.
Я обрадовался, кричу:
– Тетя Нюша, я здесь!
– Где ты, родименький?
– В шкафу я! В шкафу!
– Как же ты, милый, туда забрался?
– Я в шкафу, бабуся!
– Так уж слышу, что ты в шкафу. Так чего ты хочешь?
– Меня заперли в шкаф. Ой, бабуся!
Ушла тетя Нюша. Опять тишина. Наверное, за ключом ушла.
Опять шаги. Слышу голос Пал Палыча. Пал Палыч – наш завуч…