– Она мне рассказывала, когда тот мужик приходил, – повернулась старушка к Крячко. – Еле разобрала, что она сказать хотела. Уж и не знает, как время определить. Я, кажись, видела этого мужика. Только темно было, я не разобрала, как он выглядел.
– Ну хоть что-то разглядели? – пытаясь сохранить спокойствие, попросил Станислав. – Рост, цвет волос, телосложение…
– Я как раз вон у Польки, что на следущем этаже живет, была. Побалакли с ней чуток. Вниз возвращаюсь, смотрю, какой-то битюг наверх подымается. Здоровый такой. Поболе тебя будет. Ну, я, от греха подальше, решила в квартиру уйти. Кто его знает, чего он тут шляется. А когда дверь-то уже запирала, увидела, что он к нам повернул.
– И как он выглядел? – спросил Крячко.
– Так сказала уже, что здоровый мужик, – раздраженно ответила старушка.
– Ну, а волосы у него были какие? – Станислав был готов загрызть обеих бабушек. – Черные, белые? Гладкие, кудрявые? Одет он во что был?
– Волосы, кажись, черные у него. Точно не кудрявые, – задумалась старушка. – А одежку его я не рассмотрела. Некогда было. Да еще и света не было. Время-то позднее уже. А у нас в подъезде лампочки ни одной нет!..
Дальнейшие расспросы ни к чему не привели. Баба Нюра стала называть Станислава Мишкой, просила подоить корову. Дескать, она руку зашибла и за вымя дергать не может. А мать ее выпорет, если корова на ночь останется недоеная.
Крячко осталось только махнуть рукой и предоставить старушке-соседке самой рассказать Полежаевой о смерти ее внучки. Станислав вышел из квартиры с тяжелым сердцем.
В общем, поездка в Силикатный проезд оказалась напрасной тратой времени. Баба Нюра ничем следствию не помогла.
Тот диалог Марины с неизвестным мог произойти когда угодно. Совсем не обязательно, что он был вчера. И маловероятно, что был когда-нибудь вообще. Может, баба Нюра слышала разговор Марины с сутенером, когда он приезжал за девушкой вечером. Слышала, да поняла его по-своему.
Тем более что и Смертин говорил им о том, что Марина просила отгул из-за болезни бабушки. Вот так просто и переводится то непонятное слово, которое забыла старушка – «отгул»! Да и по описанию соседки мужчина походил на Смертина. Правда, сутенер был блондин. А старушке показалось, что к Марине поднимался брюнет. Впрочем, соседка и сама в этом не была уверена.
Когда Крячко вернулся в главк, Смертина там уже не было. Зато в кабинете Гурова сидел Павлов. Бизнесмен обернулся на звук открываемой двери и, увидев Станислава, досадливо поморщился. Видимо, Крячко вчера произвел на него неизгладимое впечатление. Станислав широко улыбнулся.