– И кроме того, нам нужна еда, а не угольки, – добавил Чак с улыбкой.
– Да, конечно, – ответил я без энтузиазма и, кивнув, передал щипцы Тони. У гриля я прятался, желая отодвинуть неизбежный момент.
Лорен – стройная, зеленоглазая – одним своим появлением каждый раз приковывала к себе всеобщее внимание. От родителей она унаследовала тонкие черты лица, высокие скулы и точеный нос – и даже сейчас, после пяти лет, прожитых вместе, я не мог поверить, что она выбрала именно меня.
Я сделал глубокий вдох и расправил плечи.
– Оставляю гриль на ваше попечение, – сказал я в пустоту. Чак и Тони уже говорили про Кибергеддон.
Глотнув пива, я поставил банку на стол рядом с грилем и повернулся к Лорен. Она стояла в противоположном углу большой площадки, болтая с родителями и соседями. Я сам настоял на том, чтобы пригласить ее родителей, и уже об этом пожалел.
Ее семья – бостонские аристократы, голубая кровь, настоящие брамины. Поначалу я делал все, чтобы завоевать их расположение, но в последнее время с неохотой был вынужден признать, что навсегда останусь для них человеком второго сорта.
– Мистер Сеймур! Спасибо, что пришли. – Я подошел к тестю и пожал ему руку.
Мистер Сеймур – в твидовом пиджаке, с темно-синим платком в кармашке, в голубой рубашке с коричневым галстуком в «огурцах», прервал разговор с Лорен и натянуто улыбнулся. Я, в майке и джинсах, тут же почувствовал себя оборванцем.
– А вы, миссис Сеймур, как всегда очаровательны, – добавил я, поворачиваясь к своей теще. В коричневой огромной шляпе и такого же цвета костюме, украшенном ниткой огромных жемчужин, она неловко сидела на деревянной скамейке между мужем и дочерью. Крепко сжав сумочку, миссис Сеймур наклонилась вперед, будто собиралась встать.
– Нет-нет, пожалуйста, не надо. – Я чмокнул ее в щеку. Она улыбнулась и снова села на самый краешек скамьи. – Спасибо, что приехали провести День благодарения вместе с нами.
– Значит, подумаешь об этом? – громко спросил мистер Сеймур у Лорен, явно рассчитывая на то, что я его услышу. По одному голосу можно было понять, что мой тесть – ответственный, привилегированный человек из хорошей семьи, чья история насчитывает множество веков. Сегодня в его словах, пожалуй, слышалось еще и легкое снисхождение.
– Да, папа, – прошептала Лорен и, украдкой взглянув на меня, опустила глаза.
Я решил не поддаваться на провокацию.
– Вы уже познакомились с Бородиными?
Я указал на пару пожилых русских, которые сидели за столом рядом с ними. Александр тихо похрапывал в кресле, а его жена Ирина вязала.
Бородины жили в соседней квартире. Я часами мог слушать рассказы миссис Бородиной о войне. Они пережили осаду Ленинграда (теперь – Санкт-Петербурга), и я не уставал поражаться тому, как она, испытав столько ужасов, осталась такой доброй и позитивной. И еще она готовила удивительно вкусный борщ.