Арий сначала левой, а затем правой рукой ударил стражника в живот, и тот полетел на пыльную землю.
«Жаль, что у меня с собой нет меча, — тоскливо подумал он, когда его, крепко держа за локти, волокли обратно на Марсову улицу. — Им ни за что не одолеть меня, будь у меня меч».
— Да, спасибо вам, — холодно поблагодарил Галлий, передавая стражникам деньги. Во время следующего учебного боя на нем будут цепи… Так вы говорите, что он зубами разорвал стражнику сухожилия? Думаю, это поможет смягчить его боль. — В руки тех, кто водворил Ария назад в казарму, перекочевало еще несколько монет. Четверо подручных Галлия надели ему на руки и ноги кандалы. Услышав знакомый лязг цепей, Арий понял: улыбкам и ласкам настал конец.
Как только за недовольными стражниками закрылись ворота, Галлий повернулся к нему и тяжелой рукой с унизанными перстнями пальцами дважды ударил по лицу. Удивительно, но под слоем жира и пухлой розовой плоти оказались крепкие мускулы.
— Глупый мальчишка! — прошипел ланиста и обрушил на Ария поток мерзкой брани, какую только можно услышать из уст обитателей римских трущоб.
— Сразу видно твое низкое происхождение, Галлий, — язвительно заметил Арий. Еще удар, и он больно приложился затылком о стену.
— Значит, ты сделал большую ставку на побег? — процедил ланиста. — И с чем бы ты оставил меня? С пустыми карманами, вот с чем ты оставил бы меня! Глупый мальчишка! — За этими словами последовала новая зуботычина.
Арий ощутил привкус крови во рту, но вместо ярости его почему-то охватил приступ злорадного веселья. Удары, цепи, проклятия. Он отплатит ему той же монетой.
— Ступай в преисподнюю, Галлий! — произнес он и оскалил в усмешке окровавленные зубы.
Один из подручных Галлия нанес ему новый удар.
— Портишь свое имущество? — ехидно задал вопрос Арий.
— Мне теперь не до защиты имущества, — проговорил ланиста; его подкрашенные глаза превратились в узкие щелочки. — Мое имущество уже исчезло в сточной канаве. А знаешь почему, Варвар? Потому что император объявил войну хаттам. Он отправляется в Германию, к своим легионам. Как ты думаешь, кто оплатит сентябрьские игры, когда император не сможет присутствовать на них? И будут ли вообще эти игры? А это значит, что этим летом, когда ты напивался до бесчувствия, я терял мои деньги!
— Да, плохи дела, — притворно посочувствовал Арий и тут же получил очередной удар по губам.
— И все равно ты будешь сражаться, мой мальчик. Может быть, и не в Колизее, без розовых лепестков и серебряных монет, дождем осыпающих твою голову, но поверь мне, мой мальчик, ты будешь сражаться. На всех дешевых аренах с облезлыми львами и старыми гладиаторами, на аренах посреди покрытых плесенью трибун, куда будет битком набиваться плебс, лишь бы поглазеть на твою смерть, ты будешь сражаться. Ты вернешь мне все деньги, которые я потерял из-за тебя. За пределами Колизея никому дела не будет ни до каких правил, когда ты подохнешь, потому что твои кишки вывалятся наружу, а из твоей спины будет торчать меч, я буду рядом. И тогда я улыбнусь, мой мальчик, потому что ты не стоишь и плевка.