- От чего отступник?
Сама-то Ярла догадалась, от чего. Но интересно, что малец скажет.
- Да кто ж его знает, от чего. Болтают, в тутошней ученой общине прилюдно против двухбережной веры говорил. А уж чего говорил - это я не знаю. Может, как эти еретики раннеправники, которые плетут, что Творец не одновременно два берега мировой реки создал, а сперва Правый, потом Левый. Дурачье они все... Тот сначала или этот - велика разница? И Талвеон этот дурак дурацкий. - Мальчишка понизил голос, приблизился к Ярле: - Оно ведь как - не веришь в двухбережную-то веру, ну и не верь потихоньку, промеж своих. А он - прилюдно.
Мал Самай, да не глуп. Понятно, почему шепчет: сейманы испокон веку в двухбережные храмы не ходят, свои у них верования, в мать-луну, да в звездных покровителей. Но, как Самай и говорит, промеж своих все это. Промеж своих - но с ней, Ярлой, обмолвился мальчишка словечком. Видно, тоже свое у него чутье, с кем можно обмолвиться, а с кем - ни-ни. С ней обмолвился, а другие шепота не услышат.
- Год уже отступник в тюрьме сидит, - рассказывал Самай. - Святые братья его покаяться заставляют, от ереси отречься. А он - ни в какую. Дурак, он дурак и есть.
- Почему дурак?
- Да потому. Он бы им-то отрекся, вслух, а про себя не отрекался бы, вот и все. Они бы его выпустили тогда.
- Из тюрьмы-то выпустили бы, а из-под надзора - это вряд ли.
Самай понял, про что речь. Кивнул:
- Ну да. Да только наполовину на свободе все лучше, чем совсем в тюрьме. Хотя... - задумался, - кто его знает. Но все равно дурак этот Талвеон: попадаться не надо было. Надеялся, что ли, двухбережники ему такую болтовню с рук спустят?
- Ну, может, на герцога вашего надеялся. Ты же говоришь, что он философию всякую уважает.
- Герцог-то? - усмехнулся Самай. - На него не больно понадеешься. Ему сегодня одно в голову впало, а завтра другое. Сегодня иноземные науки, а завтра какой-нибудь толкователь снов его своей речью прельстит - он уж и толкованиями снов интересуется.
Про герцога Самай в полный голос говорил, куда свободнее, чем про то, как в двухбережную веру "промеж своих" не верить.
- Ну, хочется ему, пусть интересуется.
- Да всякий знает, что по снам будущее не предскажешь, - презрительно фыркнул Самай. - Вранье. Вот по драгоценным камням - другое дело, если, конечно, говорить умеешь с ними. И потом, ты понимаешь ведь: науки - одно, а ересь - иное.
- Ну, пожалуй что так.
- Что, Бритва, помог я тебе?
- Да сама не знаю. Но монетку свою держи.
Отдала Ярла мальчишке денежку.
По дороге из сейманского квартала к центру города мысли Ярлы занимал таинственный узник. Надо бы охотничьими полномочиями воспользоваться, письмом с герцогской печатью, и человека этого повидать. Может, здесь и ответ, может, он-то лореттскому ларву бывшим хозяином и приходится. Если это наверняка выяснить, шаг вперед в деле будет.