Лоурел ничего не добавил к этому, молча уселся в углу камеры, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. Он так и не заговорил с Ярлой то ли из природного недоверия элементала к человеку, то ли из природной же гордости.
Ярла готова была простить ему и то, и другое - за ощущение чуда, которое помимо воли дарило это существо, за то, что сильф разделяет с Талвеоном его заключение. Не полностью, конечно, ведь, в отличие от человека, он волен когда захочет отправиться куда заблагорассудится. Тем удивительнее его пребывание здесь...
Но все эти мысли лишь на миг смягчили душу Ярлы. А в следующее мгновение ярость, особенно обострившаяся от бессилия и невозможности сейчас же, немедленно что-то предпринять, стала нарастать в ней. Ярость и злоба на людей, которые вот так обращаются с себе подобным. С человеком, который хотел поделиться с ними долей истины, добытой нелегким трудом.
Вдруг Талвеон резко повернулся к Ярле и впился взглядом в ее лицо. Ярла вздрогнула и почти испуганно спросила:
- Что? Что вы видите?
- Ничего, что ты не увидела бы сама, будь перед тобой зеркало.
По телу Ярлы пробежал холодок.
- Лекарь не всегда вовремя замечает свою собственную болезнь.
Усилием воли она заставила гнев стихнуть.
- Своих зверей ты пока держишь в повиновении, - улыбнулся узник.
- Как и вы своих, - отозвалась она. - Хотя в вашем случае это более удивительно, чем в моем.
Рядом с Талвеоном действительно не было проявленных ларвов. Ненависть заключенного к тюремщикам и мучителям не была настолько сильна, чтобы породить видимую тень. Ее пересиливало другое. Самый чистый свет, самый яркий огонь, какой только может сиять в душе, который побеждает все. Человек, в ком есть хоть капля склонности к тому чтобы зажечься этим огнем, спасен от появления духовных паразитов-ларвов. В таком человеке будут заметны некоторые "помутнения" недобрых мыслей, как заметны они в Талвеоне, в Лорке или в ней самой, но в проявленную тень, живущую привязанной к хозяину и за его счет, эти "помутнения" не превратятся никогда. И тем более не будет у тени сил оборвать привязь.
Лорк... Да, Лорк. Еще один такой же, как Талвеон, с таким же огнем внутри. Не слишком ли часто в Лоретте встречаются ей такие... Но сейчас речь не о Лорке.
- Что же... делать? - снова задала Ярла по-детски глупый вопрос. - Вы же погибнете здесь, рано или поздно они вас убьют!
- Я сомневаюсь, - непонятно что имея в виду, откликнулся Талвеон. - Я стою перед выбором, Ярла. Я не знаю, от чего будет больше пользы. Погибнуть за ту крупицу истины, к которой я прикоснулся, надеясь, что правда о моей смерти, то есть, о жизни и смерти станет известна многим, превратится в символ, укажет еще кому-то путь... возможность разных путей. Конечно, мои палачи стараются, чтобы люди знали только ложь обо мне... Но не бывает тайн, которые оставались бы тайнами навечно. Итак, надеяться мне на это, или...