Он промолчал, конечно, – такие мысли в обществе Амазонки следовало держать при себе. Из гжечности, господа, из самой обычной гжеч-ности…
– По-моему, вам в этой истории больше всех жалко лошадь, – сказала Амазонка. – Этого самого Кандагара…
– Угадали, фрейлейн Гесслер, – кивнул Сабинин. – Я как-никак долго был кавалеристом…
– А если бы вам пришлось не стрелять в того жандарма, а бросать бомбу? – прищурилась она. – Когда он был бы верхом?
– Тогда… Ну что ж, тогда пришлось бы как-то себя пересиливать, я думаю…
– Отрадно слышать… Хотя на вашем мужественном лице все же отразилось некое борение чувств… – произнесла она и рассмеялась, показав белоснежные ровные зубки. – Не дуйтесь, Николай, право. Я – крайне злоязыкая особа, наши ко мне давно уже притерпелись, а вот на свежего человека могу и произвести черт-те какое впечатление… Я вас не шокирую?
– По-моему, вам очень бы хотелось услышать утвердительный ответ? Увы… Боюсь, меня теперь мало что шокирует.
– А это неплохо, Николай, это совсем неплохо… Каковы у вас планы на сегодняшний день?
– Планы? – пожал он плечами. – Да никаких. Меня просили встретить вас, привезти в отель, а вот насчет дальнейшего речи не было. Если так необходимо для дела, можете мною располагать, выражаясь по-военному.
– Кудеяр не говорил вам, что дело у меня – к вам?
– Нет, – сказал Сабинин чуть удивленно, как и следовало. – Ко мне ?
– Вообразите себе. Подполье – довольно тесный мирок, мой дорогой товарищ Николай… Некоторые предстоящие акции, вполне возможно, нам придется ставить совместно. Об этом и следует поговорить.
– Но, мне кажется, такие вещи с Кудеяром следует обговаривать. Он ведь согласно неписаной субординации начальствует…
– Всему свое время, – сказала Надежда, не сводя с него очаровательных карих глаз. – Вы ведь в некоторых смыслах вполне самостоятельны и не давали подписанных кровью обетов. Выходит, есть вещи, которые вполне можно обсудить и с вами, а уж потом собирать… начальствующих. Короче говоря, если дама вам предложит провести вечер в ее обществе, вы не станете, надеюсь, отказываться?
– Почту за честь, – церемонно склонил он голову.
– Ну, вот наконец-то в вас промелькнуло нечто человеческое, а я уж было подумала, что здешней цирковой дрессировкой вас начали превращать в механическую куклу…
– Ну, такое вряд ли кому удастся, – строптиво сказал Сабинин.
– Даже мне? – посмотрела она лукаво, не по-женски вызывающе.
– А вам нужны механические куклы?
– Да нет, конечно, что вы! Но не забывайте, что желание властвовать – извечное побуждение красивых женщин…