В общем, лето он встретил практически в полном здравии. О травме напоминали только нечастые головные боли, да внезапные приступы раздражительности, неприятно удивлявшие, в первую очередь, его самого. А в остальном, пре…. Но никакой «прекрасной», к сожалению, так и не было.
Губастенькая сокурсница Алла, с которой у Стаса вроде бы чего-то там наклёвывалось, скорее всего, не сочла простую травму головы достаточной причиной для долгого отсутствия внимания к ней. Вот если бы Стас, героически преодолевая головокружение и тошноту, названивал ей из больницы дважды, а лучше трижды в день, это было бы да. А так…. Ну вы понимаете.
Да и зачем ей больной на голову, когда здоровых раскрасавцев – только дай… в смысле – знать. Да. Стас это прекрасно осознавал, и старался особо не отягощаться печальными мыслями. Правда, получалось это у него с переменным неуспехом. Некоторые вещи невозможно выкинуть из головы, даже имея в ней дырку. Тоска по нежности – именно такая докучливая штука.
И почему практически любому мужику хочется, чтобы какая-нибудь симпатичная, но чужая стала ему родной и нежной исключительно для него? Выявить бы причину, и ампутировать к чёртовой матери. Жизнь бы, наверное, полегчала. Но может не стоит? Человеческой натуре не угодишь.
И вот опять на всё наступило лето. Снова лёгкие ткани мало что скрывали, радуя и дразня одновременно. Девушки опять надевали макси-мини-юбки, и одновременно досадовали друг дружке на «этих жлобов», якобы раздевающих их глазами. Что ж вы хотите, милые?! И красотой ножек блеснуть, и чтоб выше коленочек ни-ни?! Нереально, родные!
В общем, большей частью мужского населения овладела охота, которая, как известно, пуще неволи. И пусть девичье-женская гвардия не притворяется, что ей это досадливо неприятно. В это даже подростки не поверят. Ну а мы тем паче.
Стас довольно много гулял по городу, предпочитая затенённые стороны улиц, где не припекало солнце, и откуда было замечательно привольно разглядывать облитых ярким солнцем не менее ярких девушек. О боги, какое это счастье! Кто там усмехается? Позор евнухоидным моралистам! А про грех даже не заикайтесь. Руки прочь от несвятого, но блаженственного!
Конечно, всю эту визуальную усладу Стасу немного омрачало то, что все эти прелести оставались отчуждёнными ему. Обидно, досадно, но ладно. Будет и на его улице…
Не знаю, как там насчёт праздника, а вот чёрт-те что, и без всякого бантика, начало происходить на его улице в самый разгар тополиного распушения. Самое подлое в этом чёрт-те чём было то, что замечал это только Стас. И вполне логично, согласитесь, Стас решил, что он всё-таки серьёзно повредился мозгой, несмотря на все заверения врачей. Радости в этом осознании было, сами понимаете, с Гулькин шиш, а оптимизма – и того менее; хотя куда уж меньшей?