Через час вождь вернулся и, привлекши моё внимание, позвал жестами – спуститься. Мы забрались на ближайшую к стойбищу скалу и тихо наблюдали. Приближался полдень, и нужно было торопиться. Кода пленника привязывают к столбу, объяснил вождь, его как жертву, будут использовать в очередном ритуале. А это значит, что в обеденный час, когда солнце даёт минимальную тень, его могут под удары бубна и пляски первобытных охотников сжечь, в качестве ублажения духа за удачу в предстоящей охоте, на которую собиралась вся мужская часть племени. Это можно было определить по той подготовке, какая обычно бывала перед охотой. Одни крепко связывали свои каменные топоры, другие – встав у костра, танцевали, изображая охотников. Шаман и рогатым черепом, прихрамывая, прыгал по поляне вокруг костра и столба с привязанной Ырыс, изображая животное, на которое собирались идти охотники. Кто-то уже бросил под её ноги кучу хвороста. Тырыый вновь скрылся в лесу, приказным жестом сообщив мне, чтобы я ни на шаг не уходил с этой скалы и ждал моего сигнала к отходу. Я забился между двумя валунами и стал наблюдать…
Вдруг из леса, с той стороны, куда ушел вождь, выскочили к стоянке два подростка, подгоняя перед собой какое-то животное. Вначале мне показалось, что это среднего роста кабанчик, с хрюканьем, бежавший от тыкающих в него палок первобытных пацанов, но морда была не похожа на кабанью. Вместо узкого носа, заканчивающегося пятачком, у этого была длинная широкая морда с уплотнением на носу. Он жалобно похрюкивал, и было видно, что это не взрослое животное, а только недавно родившийся детеныш. Взрослая часть племени соскочила с насиженных у костра мест и, похватав заточенные колья и острые каменные топоры, подбежало к подросткам. Те взволнованно что-то объясняли и показывали руками в ту сторону, куда недавно ушел Тырыый. Я уже стал волноваться, но на это времени не хватило, потому что я услышал громкий треск ломающихся деревьев, дикий храп и фырканье какого-то огромного разъяренного животного, и не успел я моргнуть, как на поляну из леса выскочил волосатый монстр. Размерами он не уступал недавно виденному мной мамонту во время охоты племени, только чуть ниже и коренастее. Движения его были более неуклюжие, чем у мамонта, но поведение более агрессивное. На огромной голове, наклоненной в разъяренной позе вниз и вперед, торчал огромный рог длиной около полутора метров, за ним второй, чуть меньше. Всё тело напоминало танк, обложенный пластинами из брони и покрытый сверху длинными рыжими волосами. Это был шерстистый носорог, окаменевший череп и картинку которого я видел в краеведческом музее. Неслось это животное на звуки хрюканья детеныша и в порыве материнского инстинкта защиты, сносило всё и всех на своём пути. Первое, что попалось, это большая хижина, которую носорог снёс за пару секунд и разметал по сторонам остатки шкур и жердей. Врезавшись в толпу опешивших охотников, он так взбрыкнул передними ногами, что сразу пять или шесть охотников, отлетев на пару метров, упали и затихли, не подавая признаков жизни, остальные в ужасе кинулись бежать в разные стороны от скалы. Монстр на мгновение остановился перед столбом, к которому была привязана Ырыс, еще мгновение и он раздавит её или проткнёт огромным рогом. Но в этот момент, хрюкнувший в сторонке детеныш, отвлекает внимание разъяренной мамаши и она, развернувшись в его сторону, отступает от скалы и вместе с малышом, так же шумно удаляется в лес. В самый пик всеобщего замешательства и паники, второй охотник из нашей команды подбегает к Ырыс и острым камнем перерезает кожаные ремни, которыми привязана была девочка к столбу. В суматохе этого ни кто не замечает, и они исчезают из моего поля зрения в лес. Вдруг я вздрогнул от неожиданного прикосновения к плечу. Это рядом оказался вождь, знаками показывающий мне, что надо быстро возвращаться в «пасть дракона», где нас дожидается первый охотник у разожженного костра.