И опер увидел на тонком локтевом сгибе синее пятно и несколько темных точек от уколов. Он накинул на Ольгу плед, достал из тумбочки початую бутылку виски, стакан, надкусанное яблоко, налил, губы девушки обметало, сыщик налил больше. Ольга быстро, профессионально выпила, схватила яблоко, юркнула под плед, накрылась с головой.
— Где тут наша голуба? — раздался за дверью громкий мужской голос.
Котов хотел придержать дверь, но ее открыли мощным рывком, в комнату ворвалась волна винного перегара, на пороге появился помощник президента Виктор Львович Чекин. Он хотел отстранить Котова, но тот лишь казался субтильным, на самом деле был жилист и силен, устоял и тихо, уверенно сказал:
— Виктор Львович, ваша дочь только заснула.
— А ты кто будешь? — Чекин схватил опера за плечо.
— Вроде сиделки и охраны. — Котов не сдвинулся с места.
В комнату проскользнула хозяйка, отстранила мужа, властно сказала:
— Витя, иди к гостям, неудобно.
Он опустил широкие плечи, пробормотал: “Все бляди”, — и вышел из комнаты.
— Олюшка действительно спит? — шепотом спросила хозяйка, пристально глядя в лицо сыщика. Он привык к разным взглядам, смотрел в лицо матери прямо, несколько удивленно и молча кивнул.
— Гриша, не ври, Ольга просила чего?
— Просила, — он вновь кивнул. — Я налил ей граммов пятьдесят коньяка.
— И больше ничего? — она смотрела на сыщика, не отрываясь.
— Выпила глоток воды. Хозяйка тяжело опустилась на стул, заговорила:
— Если этот кретин, — хозяйка кивнула на дверь, — начнет вас на службе преследовать, позвоните мне.
— Спасибо, Анна Павловна, — Котов заставил себя улыбнуться. — У вас очаровательная дочь.
Женщина подняла голову, скривившись, удержала слезы, несколько раз сглотнув, ответила:
— Все, что осталось. А какой дом был!
— Такая дочь — очень много, — опер замялся, понимая, что говорит лишнее, произнес: — Нервы. Стрессы. Было бы неплохо поселить ее за городом, скоро “бабье лето”…
Лицо хозяйки вновь стало жестким, она усмехнулась:
— Я учту. Вам спасибо, для всех будет лучше, если вы потихонечку исчезнете. Машина нужна?
— Благодарю, — Котов поклонился и вышел.
В микрорайоне, где вчера застрелили двух полковников милиции, с самого утра бесцельно шатался высокий худой опер и розыскник, бывший начальник, Валентин Петрович Нестеренко.
Прибыв поутру, практически в одно время с Котовым и Станиславом, старый мент проехал по всему своему участку, очертив его контуры. Участок был невелик, представлял собой прямоугольник. Если спуститься с Войковского моста в сторону Шереметьево, у светофора свернуть в сторону Головинского шоссе, а через квартал у станции метро “Водный стадион” вновь повернуть направо, то через несколько минут опять окажешься у Войковского моста, только с другой стороны.