— На этом все могло бы и кончиться, — подхватил эстафету старший Грайс-Патерсон, — оставшись в нашей памяти очередным конфузом, хоть я и сейчас думаю, что мы не ошиблись и шлюпки в месте, где мы ее оставили, действительно не было, но, уже карабкаясь из шлюпки на яхту, Дональд споткнулся о некий предмет. Покажи им его, Дональд, мальчик!
Сунув руку в карман, Дональд Грайс-Патерсон извлек оттуда складной нож — большой, с деревянной рукояткой. Он обнажил лезвие, оказавшееся широким, весьма грозного вида, со странным усеченным кончиком.
— Это не наш нож, — пояснил отец. — Так как же он очутился на дне нашей шлюпки?
— Кто-то подшутил над вами, — сказал доктор Олифант.
— Кто-то или что-то, — сказал Мердок Маклеод.
— Проказливый дух, — выдвинул свою версию Мортон.
Шерлок Холмс не высказал собственных предположений, а когда позже я попытался узнать, что означало его загадочное молчание по этому поводу, он лишь с улыбкой покачал головой.
— Мой дорогой друг, — сказал он, — в прошлом вы наверняка замечали то странное очарование, каким обладает для нас неразгаданная тайна, очарование, каким редко бывает окутано разрешение загадки. По этой-то причине тайны и привлекают людей гораздо больше, чем их раскрытие, люди тянутся к тайнам, пренебрегая даже опасностями, с которыми тайны эти могут быть сопряжены. Я готов был представить семь возможных объяснений так заинтересовавшего всех случая, но эти объяснения сугубо прозаичны, и потому, боюсь, общество не оценило бы их.
С этими словами он удалился в постель, а происшествие с Грайс-Патерсонами так и осталось бы странным и необъяснимым эпизодом, если бы не удивительное продолжение, которое оно возымело.
На следующее утро, сидя за завтраком, мы вдруг услышали доносившийся из коридора шум — чьи-то возбужденные голоса. Через секунду дверь распахнулась и, вопреки всем протестам управляющего, в залу ворвался великанского роста мужчина, чья спутанная борода и рыжая копна волос безошибочно указывали на его личность. За гигантом следовал констебль. Обежав глазами сидевших за столиками, хозяин Юффы остановил взгляд на незадачливых отце и сыне Грайс-Патерсонах.
— Вот они! — прорычал он. — Вот эти негодяи! Арестуйте их немедленно, Макферсон!
Грайс-Патерсона, как и всех других, это внезапное появление буквально парализовало — он застыл, не донеся до рта ложечку с яйцом, но потом вскочил из-за стола.
— Как вы смеете! — сердито вскричал он. — Что все это значит?
— Это значит, — так же запальчиво отвечал Макглевин, — что вы надругались над моим гостеприимством! Я приютил, пригласил в дом вас, взявшихся неизвестно откуда, плутавших в темноте, вы же отплатили мне тем, что предательски выкрали у меня драгоценную реликвию нашего рода — пряжку Макглевина!