– Теперь ты понимаешь, не так ли?.. Даже любовь того дитяти не принадлежала тебе одному. Да нет… было ли там для тебя вообще хоть что-то?
Сладкий голос вливался в Юджио, путая его мысли. Безграничный голод и одиночество вспухали у него в груди. Он чувствовал, как его сердце трескается, как от него откалываются кусочки.
– Но я не такая, Юджио.
Самый соблазнительный за все это время голос вплыл ему в голову, как аромат плода, полного нектара.
– Я буду любить тебя. Я отдам всю свою любовь тебе и только тебе.
Полуоткрытые глаза Юджио, как в тумане, видели девушку – Администратора, первосвященника Церкви Аксиомы с блестящими серебряными волосами и глазами, с чарующей улыбкой на губах.
Сдвинув ноги, тонущие в мягком матрасе, она села прямо.
Медленно приподняла руки, принялась играться с лентой на светло-фиолетовой шелковой ночной рубашке, удерживающей груди.
Гибкие пальцы взялись за концы ленты из серебряных нитей и медленно, мягко потянули.
Все больше красивой белой кожи становилось видно в вырезе; груди дрожали, словно затягивая Юджио.
– Иди ко мне, Юджио.
Этот шепот походил одновременно на голос матери, который он слышал в том сне, и на голос Алисы, который достиг его ушей в том наваждении.
В спутанном сознании Юджио смотрел на тонкую фиолетовую материю, порхающую подобно цветочным лепесткам вокруг ужасно тонкой талии.
Эта девушка поистине была цветком – большим демоническим цветком, заманивающим и пленяющим жуков и маленьких птиц своим горячим ароматом и обильным нектаром.
Какая-то часть Юджио все понимала, но притягательность этого цветка, которая буквально сочилась из его белоснежного нутра, таящегося среди фиолетовых лепестков, была слишком сильна, и мысли Юджио, разорванные в клочья только что увиденным наваждением, затянуло в эту вязкую жидкость.
Тебя никогда раньше не любили; лишь поэтому ты мог быть доволен тем, что имел.
Так сказала Администратор. И Юджио постепенно начал принимать это как факт.
Сам Юджио мог честно сказать, что любит своих родителей, братьев, друзей детства. Когда он смотрел на мать, довольную красивым цветком, который он сорвал; когда он наблюдал за отцом и братьями, весело уплетавшими пойманную им рыбу, – он был счастлив. Он даже собирал травы в лесу и относил Джинку и его прихвостням, если узнавал, что те простыли, – хоть они и были поганцами.
Но что они сделали для тебя? Чем именно они отплатили тебе за твою любовь?
Вот именно… он ничего не мог припомнить.
Прямо перед его глазами губы Администратора вновь изогнулись в улыбке, и Юджио увидел еще одну картину из прошлого.