— И поделом, — вступает в разговор поручик Кежун. — Трусость непростительна для летчика, тем более истребителя.
— Ну это — редкий случай, — высказывает свое мнение штабс-капитан Барковский. — Вообще-то французы — смелые воздушные бойцы. Меня поразил Гинемер, вы о нем наслышаны. Небывалой храбрости пилот, гроза бошей. Три раза его сбивали немцы. И знаете, что его спасало?
— Знаем: собственные подтяжки, — бросает кто-то реплику.
Летчики смеются от души.
— Между прочим и подтяжки, — продолжает Бар-ковский. — Гинемер крепко привязывал себя к сиденью ремнями, мало того, подтяжками. Подбитый самолет сажал, где придется, разбивал, конечно. Но сам не вылетал из кабины, как баба-яга из трубы. А у нас, особенно на "блерио", летчик старается до приземления выброситься из кабины.
— Знать, крепкие самолеты у французов, если выдерживают такие удары, — замечает кто-то.
— Нет, друзья, не все аппараты крепкие, особенно устаревшие, — замечает Евграф Николаевич. — Как-то в эскадрилье Брокара мне предложили полетать на "ньюпоре". Внимательно проверил его и вижу: мотор изношен, крылья кое-как залатаны, ручку управления заедает. Нет, думаю, на таком "гробу" не полечу. Отказался. На следующий день на этом аэроплане вылетел француз и разбился, не дотянув до линии фронта. Жаль парня, царство ему небесное.
— Заметили, как французы любят расписывать свои самолеты? — доносится из угла чей-то голос. — На фюляже или на крыльях у них намалеваны дракон, голова индейца, волк, сокол и прочее. Зачем?
— Для устрашения врагов, — шутит поручик Кежун. — Завидев оскаленную пасть дракона, боши с перепугу поворачивают назад.
— Эти картинки — символика, и очень важная, — возражает Орлов. — Их можно видеть только на аппаратах асов. Уже одним своим видом такие самолеты бросают противнику вызов. Хорошо бы и вам, Евграф Николаевич, нарисовать на своем что-нибудь, ну скажем, русского витязя в боевом шлеме.
— Подумаю, — серьезно отвечает Крутень. — Однако мы с вами обходим молчанием главное — тактику истребителей авиации, воздушный бой. Согласны ли вы с маневрами, которые предлагает в сводке Монгабриель? Думаю, у нас найдутся и свои мысли. Надо трезво, кри-тически оценить то, что мы видели, а также присовокупить свой опыт.
Завязался деловой разговор. Слушая товарищей, Евграф Николаевич кое-что записывал в тетрадь. Ему предстояло сдать в Управление военного воздушного флота отчет о командировке группы летчиков.
Все сошлись в едином мнении, что истреби гель должен стремиться первым увидеть противника. Это — половина успеха.