— И кого же предпочитаете из нынешних авторов?
— Интересен Куприн. Читали его "Поединок"?
— Да, читал.
— Правду-матку режет, — воодушевился Евграф Николаевич, — о нас, военных. В самом деле, какую безотрадную картину армейской жизни изобразил Куприн, отхлестал господ-офицеров за наши извращенные понятия о чести, нелепые увлечения, кастовую замкнутость, высокомерие. Один поручик Ромашов — светлое пятно. Но знаю, писатель Куприн влюблен в авиацию, летчиков ценит, сам поднимался в воздух…
Орлов неожиданно спросил:
— А вы, Евграф Николаевич, довольны своей судьбой?
— Прежде всего, я против такого толкования, будто судьба — нечто, не зависящее от нас, но властвующее над нами. Каждый сам выбирает себе дорогу, цель и борется за нее, утверждает себя в жизни. Есть люди, которые не в силах преодолеть преграды, покорно опускают руки, считая их "перстом судьбы". Мне с ними не по пути. Я выбрал судьбу офицера, военного летчика и ею доволен, как ни тяжела она. А впрочем, у всех нас нынче одна судьба, жестокая, военная. И у вас тоже, подпоручик Орлов.
— Да, и у меня тоже, — согласился Орлов. — А могло сложиться иначе. Мог бы окончить университет, стать чиновником какого-то там класса. Но авиация! Она затащила меня в свои сети, из них не вырвешься, да и не хочу вырываться.
— Вот и я тоже, Иван Александрович. — Крутень положил руку на плечо товарища. — Тихая, спокойная жизнь не для нас с вами. Будем продолжать свое дело.
— Будем.
В другом же номере гостиницы несколько летчиков перемывали Евграфу Николаевичу косточки. Один из них возмущался:
— Вчера возвращаюсь поздно вечером после свидания с прелестной Джойс. Прихожу, и надо же, в коридоре сталкиваюсь с капитаном, не спится ему. Посмотрел на меня и говорит: "Вытрите губную помаду со щеки. Едва на ногах держитесь. Что подумают о нас, русских летчиках, иностранцы?" Я выпалил: "Вы, капитан, много на себя берете. Я — не мальчик, вы — не гувернантка. В свободное время что хочу, то и делаю. Мы не на аэродроме".
— И он что ответил? — интересуется кто-то.
— "Верно, я не гувернантка. Но на правах старшего делаю вам замечание. Совесть должна быть у каждого. Завтра на аэродроме у англичан наши вылеты. В каком состоянии вы будете?" Повернулся и ушел.
— Да что мы — монахи, что ли? — поддерживает обиженного другой летчик. — Кто не пьет? "Питие есть радость на Руси", — мудро заметил кто-то. Вон французские асы летают к своим "маренам" на аппаратах, когда из-за погоды нет боевых вылетов. Это я точно знаю. Вряд ли во время свиданий отказываются от бургундского или бордо.