Поначалу казалось, что речь умертвия абсолютно лишена эмоций, но чем больше мы говорили, тем легче становилось различать настроения собеседника. Все это шло вразрез с разъяснениями д'рахмы, но хорошенько подумать можно было и потом.
— Возможно. Если значение имеет мощность, а не мастерство.
— Продолжай.
Чувствуя себя глупым ребенком, пытающимся объяснить несчастному родителю устройство мироздания, я изложила суть задумки:
— Можно попробовать провернуть один фокус. Пособирать с факелов огонь и пальнуть… Ну… Как-то так…
— Нет ничего хуже необученного мага, — прервал мои скромные рассуждения не-мертвый. — Зачем собирать, если можно сгенерировать? Это же основы.
— Уж извините, но что есть, то есть.
— Зачем тебе это?
Не вполне уверенная в ответе на этот весьма актуальный вопрос, я тихо вздохнула:
— Спишите на ошибки молодости. Как мне вас называть?
— Лардан, — не-мертвый помедлил с ответом, явно ожидая плохой реакции с моей стороны.
— Меня зовут Ирида. Рада знакомству. Жаль, что при таких обстоятельствах.
— И правда жаль.
— Объясните, что нужно делать. Времени очень мало.
От меня требовалось немного, лишь послужить проводником. Дарлема сильно ошиблась, мой новый знакомый оказался кукловодом и куклой в одном флаконе. И почему-то я сомневалась, что д'рахмы запрыгают от восторга, узнав о подобной детали.
Лардан неспешно приблизился и протянул бледную руку через решетку. Если сделаю это — могу умереть. Не сразу, так после освобождения не-мертвого некроманта. В подобных ситуациях чем дольше размышляешь, тем меньше уверенность, поэтому я решилась и крепко схватила ледяную ладонь. Тело сковал страх, но для нахлынувших сомнений было уже поздно.
— Отлично. Не дергайся. Когда я скажу «давай», представь какое-нибудь безопасное место.
— Зачем?
— Чтобы оказаться там, разумеется.
— Но у меня здесь… хорошо, поняла — сделаю.
Надеюсь, Дарлема сообразит что к чему и не станет задерживаться в городе.
— Давай.
Перед глазами, как наяву, появилось место стоянки. Воображение нарисовало удивительно детальную картину. Скорее всего, дело было не в моей неожиданно фотографической памяти, а в магии, которую творил некромант. На этой прекрасной ноте сознание не выдержало возложенной на него нагрузки и благополучно отключилось.
Полуденное солнце заслонили тяжелые, налившиеся свинцом тучи. Невыносимая духота, предшествовавшая скорой грозе, накрыла пригород и ничуть не улучшила и без того паршивое настроение Алема. Оставшись в одиночестве еще ранним утром, д'рахм предавался печальным размышлениям о неприятностях, в которые могли вляпаться его спутницы. Разумеется, прогуляться в город они отправились не без его ведома — слишком чуток слух у преступника, привыкшего прислушиваться к каждому шороху. Зная таланты своей сестры, Алем вполне представлял, во что может вылиться её прогулка с обуянной любопытством Ирой. Вот только реальность превзошла все ожидания.