Ошарашенная этим открытием, я не заметила, как подошел Лардан.
— Как я посмотрю, ночка выдалась бурная. Чего застыла?
— Дан, эта женщина, на портрете — она моя мать!
— Знаю.
— Тогда почему молчал все это время?!
— Ты ведь все равно не поверила бы.
— Тогда что за рассказы про последнюю из рода?
— Скользящая Валария погибла на глазах тысяч свидетелей.
— Хах! Она живее всех живых и зовут ее Валерия! Но, погоди, если тебя это удивляет… тебя же это удивляет?
— Да.
— …то почему Астарт оставался так спокоен, когда я говорила о маме в настоящем времени?
— Мы ведь не знали, что женщина, называвшаяся твоей матерью и Валария — одно лицо. Мало ли, как ты попала в тот мир и когда родилась.
— Что значит «когда родилась»? Мне всего двадцать и простой подсчет разоблачает эту незамысловатую тайну!
— Кхм, ты, несомненно, молода, но время скользящих, несмотря на то, что они люди, течет несколько иначе.
— Отлично. И я узнаю об этом только сейчас.
Лардан призадумался, и я не посмела его беспокоить. В такие моменты не-мертвый выглядел устрашающе, казалось, будто он окончательно умер и больше никогда не заговорит. Спустя несколько минут молчания он медленно произнес:
— В таком случае, я решительно не понимаю планов Валарии. Её смерть позволила Совету Магов прибрать к рукам власть, за которую она так долго боролась.
— Значит, мама устроила грандиозный спектакль, на который повелись все без исключения… надо бы восхититься, но отчего-то не можется. А что, собственно, за Совет?
— Сравнительно недавно образовавшаяся организация, состоящая из архимагов и управляющая небольшим государством, прилегающим к Замку Снов. В действительности Совет стоит за большинством мелких корольков на континенте. Крупные королевства держатся, но это вопрос времени, так как влияние Совета с каждым годом только растет. Валария ненавидела… ненавидит их. Это тираны и убийцы, жаждущие власти и руководствующиеся одним богам ведомыми замыслами. Скользящая единственная, кто осмелился бросить им вызов. Твоя мать никогда ничего не боялась. И все знали, что однажды это ее погубит. Я все еще не могу поверить, что она жива.
— Жива-жива, уверяю, — произнесла я мрачно, все еще не в силах поверить, что женщина, о которой мы говорили — моя мама. — Ох, Дан, можешь сделать что-нибудь с похмельем?
— Могу, но сначала ответь, в чем причина столь бурных возлияний?
— Причина притащила нас этот остров. Хотя, если задуматься и обратиться к истокам проблемы… в общем, неважно. И, Лардан, если не уберешь с лица мерзкое снисхождение, то я сама это сделаю, но тебе не понравится. Почему-то эмоции на твоем лице проступают в самый неожиданный момент. Словом, сделай что-нибудь.