Волосы. Все же вернемся к ним.
Я вздохнула и, взяв в руки одну огненную прядь, провела по ней гребнем. Затем подобрала еще две… Мне так нравилось это ощущение: гладкие волосы скользят между пальцами чистым шелком, заставляя ладони покалывать от нестерпимого желания отбросить расческу и просто зарыться в это великолепие. Но хватит с меня подвигов! Так что я была паинькой и медленно, аккуратно расчесывала солнечные пряди…
Внезапно Сфинкс напрягся, а потом запрокинул голову и протяжно застонал. И я так и замерла с приподнятой рукой. Э-э-э! Я предполагала, конечно, что он будет тащиться, но что вот так!.. Вот где гарантия, что я его не заведу до предела? И быть мне отлюбленной в разнообразных позах прямо на этом пледе. Поймала себя на мысли, что совершенно не против. Стоп! В приличное русло думы сверни-ка, озабоченная ты моя! Тебе нельзя, помнишь?! Иначе после ночи любви, а вернее – секса, будет тебя ждать «приятное» свидание с экзотическим зверинцем.
– Что же ты замерла, Али-и-иса, – хрипло выдохнул Сфинкс и уставился на меня совершенно безумными глазами. – Продолжай…
Я рвано выдохнула, но все же опять принялась осторожно расчесывать огненную шевелюру. Вот только… теперь этот зеленоглазый безумец смотрел на меня. Пристально, оценивающе, будто видел впервые. И мне это не нравилось категорически.
Вдруг черты его лица смягчились, и, бледно улыбнувшись, мой самый соблазнительный сон негромко заговорил:
Чого являєшся мені
У сні?
Чого звертаєш ти до мене
Чудові очі ті ясні,
Сумні,
Немов криниці дно студене?
Чому уста твої німі?
Який докір, яке страждання,
Яке несповнене бажання
На них, мов зарево червоне,
Займається і знову тоне
Сначала я замерла, не в силах поверить своим ушам. Да и кто бы поверил, что загадочный и могущественный Сфинкс будет печально декламировать мне один из самых грустных стихов Каменяра?[3]
Я настолько глубоко ушла в свои мысли, что слишком сильно провела гребнем, и рыжий декламатор зашипел:
– Полегче! Все волосы мне выдерешь!
Резкие слова заставили встрепенуться, а потом я внимательно посмотрела на сосредоточенное лицо Сфинкса:
– Откуда ты знаешь эти стихи?
Мне казалось, он молчал целую вечность. А потом явно нехотя процедил:
– Пока собирал о тебе сведения, немного ознакомился с поэзией вашей страны.
– Да, но это все равно не объясняет, почему ты выбрал именно эти! – горячо воскликнула я.
Взгляд Сфинкса стал злым и колючим.
– Потому что красивые, а я люблю все красивое.
На языке вертелась фраза о том, что в украинской литературе имеется множество красивых стихов, но почему-то же он выбрал именно «Чого являєшся мені у сні?»! Но я посмотрела на его застывшее лицо и прикусила своевольный орган. Потому что, чую, выльется мне это… Во что-нибудь нехорошее.