– Ну что ж, Александр, кажется мне, что время нашей беседы подходит к концу, – после затянувшейся паузы сказал Георгий Васильевич, наигранно глядя на свои наручные часы. Я присмотрелся… о, “СASIO” значит, вроде бы, японские, хорошие часики. А у них ещё, как я смог рассмотреть, четыре циферблата, один самый большой – время, а в нём три маленьких, для чего предназначены вторые, мне не известно. – Так что вот, как договаривались, всё по контракту.
На стол упала не шибко толстая пачка белорусских рублей. Я взглянул на неё, подтянул к себе, взял в руки, показухи ради повернул деньги на 180 градусов, потом обратно, как бы оценивая, после чего спросил, уже зная ответ:
– Все семьсот?
– Все, даже, вроде бы, с подбавкой, уж слишком хорошо поработал, – ответил Гоша и улыбнулся.
– И в каком размере прибавка?
– Потом сам посчитаешь, я уже не помню. Ну а если нету, то извиняй, в таком случае с тебя и семьсот тысяч хватит, – сказал Георгий, садясь в кресло.
– Да ладно. Не будет, я не обижусь, мне и того, что я заслужил, достаточно, – произнёс я, улыбнулся, встал из-за стола и уже был возле выхода, как услышал.
– Ну-ну, ты вот только себя не обманывай…
И тут, тревожным и диким, разрывающем тьму, тишь и старинную заплесневелость времени воем, раздалась сирена…
Я выбежал из кабинета. Как только я попал в зал бара, меня сразу же подхватил массовый поток живых снующих в истерике тел.
Странно, такая вещь как неожиданные нападения дело уже довольно не новое, да вот только люди до сих пор реагируют так же, как в первый раз. Видимо, к такому не привыкают.
Кое-как пробравшись сквозь эту кутерьму, я побежал дальше. С одной стороны мне, человеку недавно вернувшемуся с задания, можно и не принимать в этом участие. Но на этот раз я всё же решил послушаться устава, в котором ясно сказано что все, кто хоть как-то умеет управляться с оружием, должен защищать Спортивное Соглашение. Вот я и бежал к выходу.
Граждане, которые за это время так и не начали разговаривать с автоматом на “ты”, бежали в обратную сторону. При этом изрядно вопя, крича и, в общем, бесполезно сотрясая запрелый воздух этих катакомб.
И вот сквозь весь этот звуковой и физический фон я пытался добраться хотя бы до Германа. Там я смогу забрать своё оружие, а дольше уже как видно будет.
Вокруг летали обрывки фраз, нечленораздельных высказываний, непонятное мычание и трёхэтажный мат. Что я делал в те моменты, я уже и не помню, наверное, мечтал, как доберусь до подземного охранника. И уж как я радовался, когда из-за угла показался знакомый вырез в стене.