Да и симпатичен был Кротову здоровяк. Пусть он и идейный противник, явный поклонник какой-то из партий, Кротов, кстати, так и не дал себе труда разобраться, какой именно, но в жизни он явно человек незлобный. Опять-таки воевал. Одним словом, подлости ожидать от него нечего. Насколько Кротов разбирается в людях и по роду прежней деятельности, и по нынешней.
Так что почему бы и нет? Еще бы с кем из старых друзей встретиться! Хватало же вокруг москвичей! Тот же Сергей Чижевский, к примеру. Как офицер — один из лучших.
Да только где он теперь?
ГЛАВА 5
Сибирская республика
1
Левинзон отнюдь не был глуп. Если в начале он не обратил внимания на убийства, вернее, никак не связал их с собственной персоной, то после гибели Горликова почувствовал — следующим в списке жертв наверняка станет он.
Что тут неясного? Контрреволюция явно перешла к террору, и чем бы ни руководствовались ее представители в выборе, они явно начали с участников погони за Покровским.
Еще с юношеских лет, с времен первой далекой революции, в которой довелось участвовать юным студентом, Левинзон усвоил главное — нет такого человека, которого бы при желании нельзя убить. Вопрос лишь в цене попытки.
Нынешние остатки былого отребья не бросали бомб, совершали преступления тихо, но ведь и объекты нападения были выбраны так, что охрана кому-либо из них не полагалась. Даже комиссару. И что теперь делать?
Самое простое — находиться всегда на людях. Не гражданских, чем помогут обыватели, а у себя, в воинской части. Сюда без боя посторонние не проникнут, а они явно не желают нести потери ради выполнения надуманных и абсурдных приговоров.
Нет у бывших сатрапов жертвенного порыва, каков в избытке имелся у революционеров далекой эпохи! Кишка тонка, потому обречены на проигрыш. Хотя при обреченности могут натворить немало дел.
Пополнять собой списки жертв не хотелось. Пусть Левинзон не достиг каких-то вершин, но как раз сейчас замаячили возможности большой карьеры. Начальство намекнуло на повышение в самом ближайшем будущем. В отличие от старого строя, новый позволял добиться многого. Был бы талант, желание и преданность идеалам революции. Да и вообще, дышалось сейчас намного лучше. Одно слово — свобода.
Вот только разобраться бы побыстрее со всеми, кто мешает нормальным людям жить!
Список почему-то получался настолько велик, что поневоле охватывала злость на страну, где подавляющая часть населения не понимает собственного счастья. Бунтуют, уходят в леса, активно и пассивно выступают против любых партий, не желают платить налоги, даже, страшно сказать, с непонятной тоской вспоминают века угнетения, словно тогда жилось счастливее.