Но было ясно — на сей раз шишки достанутся ему. Товарищи по партии наверняка пропасть не дадут, а вот с хлебной должностью, возможно, придется расстаться.
— Ты уж поищи душегубов, будь добр, — с несвойственными ему просительными нотками вымолвил начальник. — У нас еще сутки есть с небольшим. Вдруг да найдешь?
— Поищу, конечно, — отозвался Николаев.
Только уверенности у него почему-то не было.
1
День весь пролетел в деловых хлопотах. Договор — договором, только до подписи надо пройти столько согласований, получить целую кучу справок, завизировать тут и там, — просто жуть. Но посмотреть — во всех конторах, учреждениях, управлениях восседает столько народа, что сразу становится все ясно. Надо же было приспособить к видимости дела бесчисленные толпы бездельников! Да половины из них еще не оказывается на месте, а итогом — от силы треть пройденных коридоров.
Если бы они все хоть находились в одном здании! А то мотайся, словно проклятый, по всему центру Москвы да благодари, что львиную часть хлопот взяла на себя принимающая сторона. Иначе вообще век тут куковать.
— Неизвестный предотвратил покушение! Несостоявшийся убийца допрашивается в Комитете!
Крики мальчишки-газетчика заставили поневоле вспомнить вчерашнее. Но вскользь, как уже промелькнувший эпизод. Мало ли что было в долгой жизни! Победить бюрократа намного труднее, чем одиночного несостоявшегося убийцу, а тут как раз перед глазами двери очередной конторы, скрывающей гордых мнимой значимостью людей. Хорошо хоть обеденный перерыв миновал, иначе пришлось бы долго ждать, пока служащие подкрепятся, затем не спеша поболтают о всевозможной ерунде, а то и просто посидят, переваривая пищу. Но неожиданно повезло. Начальник пребывал в прекрасном расположении духа, все уладилось в момент, и только осталось чуть подождать, пока конторские барышни подготовят какую-то необходимую справку.
Довольно большой зал, ряды столов, дамочки, бодро стучащие на «ундервудах», несколько человек, подобно Кротову, ожидающих результатов… Взгляд невольно привлекла одна. С черными вьющимися волосами, глубокими глазами, характерными для одной нации линиями носа. Молодая, лет двадцать пять, может, самую малость больше, стройная, настолько хорошенькая, что даже поневоле екнуло сердце. Ни малейшей стеснительности, явный продукт революции и эмансипации, в общем-то тип женщин, не слишком любимый Кротовым, а тут вдруг…
Девушка тоже мельком взглянула на Кротова, потом посмотрела внимательно так, словно их пути где-то пересекались. Вряд ли. За пару дней пребывания в Москве знакомств путешественник не заводил, а уж такую особу запомнил бы обязательно. Только и осталось улыбнуться в ответ, хотя куда больше хотелось подойти да щелкнуть каблуками. Последнее — явно не к месту. Только привлекать ненужное внимание да вызывать лишние предположения о прошлом.