Народ на построении взбудоражен обилием носимых боеприпасов. Гранат. Увеличением самостоятельности. Напоминаю моим бойцам, что по варианту «Тревога», как и по варианту «Б», службу несем так – не менее двенадцати часов каждый. Это значит, что можно и больше, но не меньше. Кушниренко не возникает. Молчит. Смотрит на меня, как Фома Неверующий на вестников вознесения Христа. Ну, пусть смотрит, лишь бы не мешал. Часовым на сопке выдаю второй ПКМ с двумя коробками. Первый я оставляю на опорном. На ходу обучаю наряд, а заодно и присутствующих обращению с пулеметом. Солдаты слушают внимательно. Тянут руки попробовать. Даю такую возможность. Строй кипит. Ну да – новая игрушка. Отсылаю всех эти самые руки вымыть и отправляю на ужин в столовую, заодно и окна одеялами закроют. А мне и так найдется, что сделать. Надо проверить, где мой народ и как спать будет, и светомаскировку разглядеть ближе. Надо обойти все самому. Озадачить дежурного связиста, чтоб сшил мне показательную облегченку, посмотреть, что сделали с мясом и как. Уделить внимание наблюдателю на опорном. Солдат должен чувствовать свою необходимость и мою заботу о нем живьем. Сходить к часовому на сопку. Зайти на собачник. Осмотреть склады. Использовать по назначению новый туалет. Перезарядить свои магазины. Прикинуть, как лучше баню организовать и бойцов помыть, и постирать. Нет, не солдатское обмундирование, а постирать постельное белье. Солдаты у меня ученые – сами постираются после ужина. Есть хочется. Потом поужинаю. А пока я обхожу склады. Вроде порядок. Потом двигаю к туалету. Туалет у нас без изысков. Яма, дырки в деревянном полу, стены – вся недолга. Бумаги много – подшивка газет постоянно одного и того же хилого размера. Зато в библиотеке этого добра хватает. Перехожу к вольерам собачника. Молодцы проводники, как ни были заняты, а вольеры поправили. Собаки меня узнают, но сильно не радуются. И правильно, не я же их кормлю ежедневно. От собачек мой путь лежит к складу ГСМ и к месту, где вкопана цистерна с водой. Тут тоже все в порядке, но я вспоминаю то, что тревожило меня весь день, – машина. Гараж и наш «Газ-66» вылетел у меня из головы со всеми моими проблемами. До часовых добираюсь уже в темноте.
– Стой! Пропуск! – запрашивают меня сверху.
– Магазин, – отвечаю я. – Отзыв? – требую то, что внес в журнал расчета сил и средств.
– Москва, – негромко отвечает мне часовой.
– Товарищ лейтенант! – начинает старший моего поста. Я его прерываю.
– Стоп, Нефедов, давай своими словами. – Нефедова не надо уговаривать.