Мальцы Стейси спали в гамаках на заднем дворе. Я был младшим в бригаде, но никто не брал меня под крыло. Ко мне относились со сдержанным равнодушием.
Двое из ящериц были абсолютно безнадежными алкашами, сидевшими на самогонном виски: их заработков хватало как раз на то, чтобы покупать его по безбожным ценам у Стейси. Еще двое были «брошками», забытыми в «Трех Клюках» своими бывшими любовниками-дальнобойщиками. Все их существование заключалось в том, чтобы топить свои печали в полиэтиленовом пакете с клеем или другим пахучим растворителем, которыми также торговал Стейси. Стоило все настолько дорого, что ребята давно были по уши в долгах. Так что никто и не мечтал выбраться отсюда, когда-нибудь расплатившись, — да и все равно, податься было некуда.
Ближе всех мне по возрасту был малолетний воришка, в конце концов пойманный на подоконнике «Трех Клюк» с книгой учета выручки и десятком банок печеночного паштета. Как и остальные, включая меня, он был обречен оставаться здесь до выплаты долга.
Мы, точно пожарные, сидели, ожидая вызова по рации. Хотя особого спроса на нас не было. Так что обычно все отсыпались в своих наркотических грезах либо просиживали перед телевизором Стейси.
Чаще всего клиент валил из тех, у кого не хватало денег на оплату женских услуг — проституток с главной стоянки, — или же надравшегося и озверевшего народа, которому все уже было по барабану.
Никакого деликатного обхождения не предусматривалось. Перед выходом на «кабинное свидание» я глушил себя несколькими глотками пойла или занюхивался клеем из пакета, расплачиваясь с пацанами заныканными от Стейси бабками. Он несколько раз ловил меня на том, что я приношу не все деньги, и здорово отметелил, но не настолько, чтобы отбить охоту к приключениям.
Клиенты со мной не цацкались. Они скручивали меня в бараний рог — как баранку во время крутого поворота. Они поносили меня на чем свет стоит, когда были пьяны и также яростно ненавидели, если недопивали. Уже спустя несколько недель я забыл прежние уроки Глэда о вежливом обхождении и непринужденном взимании чаевых. Новые университеты стоили мне нескольких фонарей под глазом и какого-то количества выбитых зубов. Наконец я сообразил, откуда берутся ящерицы без сутенерской защиты, что вылетают из машин, точно снаряд из пушки. От такой клиентуры лучше убираться поскорее, поскольку ты для них — профессиональный пидар, чмо — и больше никто.
Нас так здорово колошматили, что Стейси почти не приходилось добавлять или жаловаться на нас Ле Люпу. Стейси просто выдавал ключ от аптечки первой помощи и даже не предполагал, что мы выжираем обезболивающего аж по девяносто таблеток.