Эва быстро шла к реке. Из-за влажной ночной жары платье прилипало к телу. Как Сара может рассчитывать, что удержит её в Эдеме? В этом вакууме. Но Сара ведёт себя так, будто занята делами плантации и не имеет ни капли времени, чтоб осознать пустоту жизни. Или всё не так?
Неужели Сара не подозревала, что она затащила её любимого сыночка в постель? Пару раз в неделю после подсчёта работников к Саре приходил управляющий, и они запирались в библиотеке. Несмотря на жару, запирали дверь! Обсуждали пути выхода из кризиса? Или их голоса проникали в галерею, чтоб успокоить остальных? Джек говорил о ценах на чёрную патоку, а рука лазила под юбкой Сары?
Каждый раз при встрече Эва пыталась заглянуть Джеку в глаза, но тот сбегал со скоростью зайца. Она разбудила в нём такое желание, что в шести футах от неё он за себя не ручался. Ничего подобного не получал от жены, если, конечно, всё, что сказала Сара, правда.
Увидев Джека на незнакомой лошади, пошла быстрее, губы слегка приоткрылись, дыхание участилось.
Но тропинке к реке Эва задержалась, наблюдая за идущим в порт пароходом. Звуки музыки и смех на борту возбуждали. Она отвернулась и быстро пошла в лес. Вдалеке послышался лай стаи гончих. Вне всякого сомнения, несколько рабов после проверки смылись поохотиться.
Эва шла в кварталы. В одной из комнат небольшого дома Лемартайнов горит свет. Осторожно, чтобы не потревожить окрестных собак, подкралась к освещённому окошку. На миг ею овладело разочарование — окна комнаты занавешены. Нет, вон там небрежно приоткрыта щёлочка. Ну-ка подойдём. Ею завладела романтика приключений. В отдалении слышится странный ритм барабана.
Встав у окна, Эва заглянула в комнату. Спальня, пышно украшенные стены, портьеры, картины, статуэтки святых и множество свечей. Большой фигурный подсвечник — жирандоль — освещает кровать, где над кем-то нависала пожилая негритянка. Даже не разглядев лица лежащего, Эва знала, что это Клодин Лемартайн.
— Выпейте это залпом, мисси, и будет хорошо, — обещала негритянка, голос почти гипнотизировал. — Я приготовила только одну порцию. Вы быстро почувствуете себя хорошо.
— Матушка Дафна, мне это не повредит? — спрашивал жалобный голос, — уверена, что не повредит?
— Это хорошая порция, — успокаивала женщина, — только один способ — выпить залпом.
Негритянка отодвинулась, и Эва увидела Клодин, в ночной рубашке вытянувшуюся на кровати. «И это — жена Джека», — с презрением подумала она.
— Матушка Дафна, ничего не происходит, — пожаловалась Клодин, — ничего не чувствую.
— Всё будет, милая, — успокоила негритянка, — просто надо подождать. — и вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой. Эве стало скучно, и она собралась было уходить, как Клодин внезапно вскрикнула: