В тот момент я точно поняла, что убежать от акулы не получится. Со временем энергия солнечного света иссякнет, и сани замедлятся. Вдруг в моей голове вспыхнула идея – безумная, но больше ничего придумать не получалось: я видела, что объезд этой громады отнял бы у меня много часов.
На экране виднелся торчащий плавник акулы и её контур подо льдом. Чудовищный контур – который, несмотря на название, совсем не напоминал акулу. За мной неслась тёмная бесформенная масса, похожая на огромный комок желатина, за исключением плавника – он продолжал торчать твёрдо и с лёгкостью рассекал лёд.
Направив сани к удачно возникшему ледяному скату, я дала полный ход. Для моего плана стоило пожертвовать резервами энергии, а ничего лучше в голову всё равно не приходило.
Сани взобрались по льду и с силой ударились о прозрачную и холодную ледяную стену айсберга – я загасила мотор, открыла колпак и выбралась наружу, взяв с собой свёрток с припасами. Вытащив оттуда три термальных патрона – они обычно служат в качестве сигнальных ракет, – я повернула их основание и затем бросила ярко запылавшие патроны на лёд. Меня обдало волной жара от мощного пламени, и в ледяной стенке с шипением стала разрастаться большая дыра. Как я и рассчитывала, тонкая стенка изо льда отделяла от окружающего мира пустое пространство внутри айсберга – словно лёд был стеклянным колпаком причудливой формы, которым накрыли торт в виде пирамиды.
Я оглянулась. Акула целиком вылезла из-подо льда, закачалась из стороны в сторону, задёргалась и сжалась в комок, а потом зарычала – с такой силой, что лёд подо мной задрожал. Ветер вместе с рыком принёс жуткое дыхание акулы, противное до того, что меня чуть не стошнило. Тело акулы изменило форму, стало менее плоским и словно затвердело, щупальца задёргались над её головой. Под брюхом акулы я увидела плавники, а между ними торчали ножки с костяными крюками вместо стоп. Акула полуползла-полускользила через холодное пространство в моём направлении.
Кинувшись назад в сани и захлопнув крышку, я ринулась в образовавшуюся дыру. После непродолжительной тряски на ступенях лестницы я въехала внутрь пирамиды, освещая фарами дорогу перед собой. Я ехала по огромному коридору – если помещение таких грандиозных размеров можно назвать коридором. По обе стороны от меня мелькали странные статуи высоких существ, напоминавших человека. Наконец я подъехала к двум открытым нараспашку дверям из неизвестного мне материала. Проём был достаточно широким, и сани без проблем проехали внутрь.
Оказавшись внутри, я выхватила из свёртка с припасами фонарь, выскочила наружу и попыталась сдвинуть одну из дверей с места, но та была слишком тяжёлой. У меня родилась идея: я вернулась в сани, уперла их в одну из створок и стала импульсами толкать её; дверь дрогнула, тронулась и встала на место, тогда я повторила операцию с другой створкой. Тогда я выбралась наружу и стала водить вокруг фонарём, осматриваясь. На дверях мне попался замок, для меня слишком крупный. Поискав ещё, на одной из дверей я обнаружила квадратную впадину и, подбежав, посветила себе фонарём – внутри оказался рычаг. Я схватилась за ручку и потянула: раздался скрип, затем жалобный стон, и последовал звук закрывающегося замка. Я действовала наугад, и мне везло: рычаг не только нашёлся, но это замечательное устройство всё ещё работало. Никто его не касался, по всей видимости, со времён первых цивилизаций на Земле, и всё же оно не заржавело и не сломалось. Сработало, пусть и со скрипом, но всё же как следует, от начала до конца. Я могла бы ещё немало времени дивиться на такой поворот событий, если бы не нависшая надо мной опасность.