Сейчас же Мэзер-воитель размеренными широкими шагами приближался к ожидающим его на месте ристалища герольдам. Он поставил копье острием кверху и сдвинул шлем на макушку своей длинной вытянутой головы. Вышедший ему навстречу уткнул свой меч острием в дерн и откинул назад свое забрало. Его золотые глаза смотрели без тени страха.
Первый герольд запел традиционную песню. Услышав начало последней строфы песни, Мэзер быстро и твердо взялся за древко копья, медленно вздохнул и надвинул свой шлем. Далее он изготовился и стал в боевую стойку. Меченосец тоже опустил забрало и поднял свой клинок.
Боумен решительно потянул маску-шлем с целью увидеть лицо психа, но маска сидела слишком плотно и не снялась до конца. Глаза Мэзера в свете фонарика выглядели широкими и опалесцирующими. В какое-то мгновение они отчетливо показались золотистыми, но бригадир отнес это на счет отражений матовых костяных стен в чрезвычайно расширенных зрачках человека.
Мэзер моргнул раз, потом через мгновение ещё два раза.
– Очнись, тебе говорят! – сказал Боумен и еще раз толкнул его пистолетом.
Археолог поднялся с сиденья и одним быстрым, неуловимо текучим движением повернулся к бригадиру. Тыльной стороной ладони он плавно отбил пистолет в сторону, тогда как его правая рука направилась Боумену в живот. Но удар не завершился контактом, и не только из-за того, что Боумен успел отпрянуть.
Мэзер посмотрел на свою правую руку, словно удивляясь чему-то. По тому, как он её держал, сначала у Боумена возникло впечатление о каком-то зажатом в ней предмете – может, Мэзер имел какие-то невидимые лезвия, которыми он хотел его достать? Но по тому, как он моргал, Боумен понял – у полоумного видения.
Почему-то именно это рассердило Боумена больше всего прочего. Никуда не годилось, чтобы от помешательства заучившегося мальчишки зависела судьба бонуса Боумена, который даст ему шанс обустроиться на Марсе как следует, обзавестись домом и собственным делом. Он был готов к трудной работе во имя достижения цели, и не фантазеру-чернокнижнику отбирать у него заслуженную награду.
Он сделал шаг вперед и наотмашь нанес удар Мэзеру сбоку по голове стволом пистолета. Но вреда это ему не причинило. Сталь столкнулась с неясным ровным сиянием защитной маски, закрывающей голову Мэзера. В результате раздалось мелодичное звучание чистой ноты, и шлем, по всей видимости, поглотил энергию и импульс удара. Мэзер едва ли почувствовал его.
Но все же что-то изменилось. Археолог моргнул снова, и сейчас, скорее всего, в первый раз на самом деле увидел перед собой бригадира. Он снова посмотрел на свою правую руку, охватившую пустой воздух, затем потряс головой, как будто выходя из забытья.