Фон Венк достает серебряный карандашик, быстро и точно набрасывает контуры Азовского моря, Кавказского побережья, Каспия, потом, прикинув, с той же точностью проводит две извилистые линии.
– ...Здесь вы видите право-славный тихий Дон, а это Волга-матушка... Исконная, так сказать, кормильница и поильница. Именно последнее определяет стратегию этого лета. Вы меня понимаете?
Таня подняла взгляд от чертежа и пожала плечами.
– Я вообще не разбираюсь в стратегии...
– О, это совсем просто, смотрите. Что есть Кавказ? – Карандашик зондерфюрера очертил широкий овал между двумя морями. – Это хлеб, и это прежде всего нефть. Германии нужно то и другое, но также это нужно сейчас Москве. Даже в большей степени, нежели Германии, ибо мы имеем румынскую нефть и украинскую пшеницу, а Москва этого лишена. О да, у нее есть Сибирь и также есть американские танкеры, но сибирский хлеб – это очень мало, а танкеры мы топим. Когда Япония начнет войну, ни один корабль не войдет во Владивосток. Следовательно, Кавказ – это ключ к победе...
Серебряный карандашик быстро расставил точки – Ростов, Баку, Астрахань – и провел жирную стрелу через Ростов. Стрела раздвоилась змеиным жалом: один конец ее пересек Волгу выше Астрахани, а другой плавным изгибом устремился вниз, к Баку.
– Also, милейшая Татьяна Викторовна, – сказал зондерфюрер, любуясь своей работой. – В прошлом году мы сделали ошибку, пытаясь взять Москву в лоб. Это была ошибка не столько стратегов, сколько психологов. Москва для русских – святыня, как бы Мекка для мусульман. Не так ли?
–Да.
– Без-условно. Решив атаковать Москву, мы разбудили религиозный фанатизм русского мужика, а это весьма опасно. Этим летом нам не придется брать Москву штурмом, она сама падет в наши руки, подобно созрелому плоду. Вы понимаете? Судьба столицы будет здесь решена, – барон потыкал карандашиком в точку, где острие змеиного жала коснулось линии, изображающей Волгу, – когда мы перерубаем главную питательную артерию. За Волгой – степи, колоссальное оперативное пространство для танков. Здесь, на Урале, закончится война. И очень скоро, смею вас уверить!
– Посмотрим, – сказала Таня, снова принимаясь за работу.
– О, вы увидите! Через год я покажу вам Европу – мирную, без карточек, и без затемнения также. Вы бывали когда-нибудь в хорошем ресторане? Нет? О-о! Я покажу вам лучшие рестораны Вены и Парижа. Я сознательно не говорю – Берлина, там иной стиль, иное...
Зондерфюрер пощелкал пальцами, подыскивая слово.
– Благодарю за доброе намерение, – сказала Таня, – но вы уверены, что меня пустят в хороший ресторан после того, как вы победите? В Индии, я читала, индуса не всюду пускают, даже если он с англичанином, а ведь после вашей победы разница между арийцем и существом из болота будет, пожалуй, больше, чем сегодня между англичанином и темнокожим...