– Это, в общем, довольно людоедское утешение, – усмехнулся Володя.
– Пожалуй, – кивнул Кривошип. – Это, наверное, пережиток первобытного эгоизма. При коммунизме, разумеется, человека будет утешать именно обратная мысль: что несчастье произошло только с ним одним, а все вокруг счастливы. Если, конечно, при коммунизме будут еще случаться несчастья.
– Ну, несчастья могут случаться всегда...
– Не говори, – живо возразил Кривошип, – если разобраться, то все они происходят от несовершенства системы общественных отношений. Понятно, я не говорю о смерти. Но смерть естественную, в преклонном возрасте, когда человек успел сделать все, ради чего жил, в общем-то и нельзя назвать несчастьем. Я имею в виду несчастья в прямом смысле слова. Ты сам понимаешь, что при коммунизме прежде всего отпадут несчастья, которые в той или иной мере связаны с войной. Согласен?
– Ну конечно.
– Возьмем теперь несчастья, вызванные заболеваниями, у того обнаружили рак, тот умер от разрыва сердца и тому подобное. Все это, я уверен, при коммунизме исчезнет, потому что общественное здравоохранение будет поставлено на небывалую высоту. А такие вещи, как производственные травмы, транспортные происшествия, – это же все происходит только от несовершенства сегодняшней техники, верно? Я не хочу сказать, что при коммунизме вообще никогда не произойдет ни одного несчастья, но я уверен: их будет так мало, что каждое будет восприниматься как трагическое событие мирового масштаба. Ну, скажем, где-то в Гималаях или на Кавказе провалился в трещину альпинист. Или где-нибудь в Лондоне во время тумана старушка оступилась с тротуара и сломала ногу. Это будет сенсация, черт возьми! И я уверен: альпиниста того сразу же найдут и вытащат, а ту старушку тут же каким-нибудь сверхскоростным самолетом доставят в лучшую клинику мира, и через неделю она уже будет плясать как миленькая. Я вот только думаю, что при коммунизме в Лондоне не будет уже никакого тумана. Долго, что ли, климат преобразовать?
– Это все логично, – сказал Володя. – Но бывают другие виды несчастья. Например, несчастная любовь.
– При коммунизме не может быть несчастной любви, – твердо заявил Кривошип.
– Вот те раз, – сказал Володя изумленно. – Выходит, при коммунизме всякий мужчина непременно встретит именно ту женщину, которая ему нужна, и та женщина непременно ответит на его любовь? Это просто какой-то вульгаризаторский бред, ты меня извини...
– Ладно, – посмеиваясь, сказал Кривошип, – обойдемся без извинений. Ты мне лучше расшифруй, что значит, «женщина, которая ему нужна».