На границах Рейна или Роны Калигула обезглавил Лепида и Гетулика; он предоставил им, однако, честь быть сожженными. Что касается его сестер Агриппины и Юлии, то они были изгнаны согласно обычаям Августа и Тиберия. При этом в духе черного юмора, который был ему присущ, Гай предписал Агриппине отнести ей самой в Рим урну, содержащую прах ее любовника — Лепида.
Калигула признал, что заговор был узким, однако, если следовать нашим источникам, известно, что, начиная с этого момента, страх охватывает сенаторов и не покидает их больше до конца правления Калигулы, словно окончательно разрушено доверие между первым сословием государства и принцепсом. Впрочем, вряд ли это было связано с казнью двух заговорщиков. В Риме заметили, что принцепс не жалует тех, кто показывает свою силу, опасаясь соперничества. Калигула не желал делить власть с кем бы то ни было и знал, как добиться полного повиновения. Сенаторы все более сознавали свое бессилие перед этим вспыльчивым и красноречивым «большим мальчиком».
XV. Эскиз западной политики
Несмотря на критические комментарии Светония и Диона Кассия о пребывании Гая в Галлии и их желание бросить тень на его личность, очевидно, что за несколько месяцев Калигула добился успеха не только в своей инспекции рейнских легионов, но также сделал большой стратегический выбор, который в последующие годы внес коррективы в римскую политику.
Первым шагом было установление контроля над армиями Рейна. Гетулик, командующий, был казнен, командование передано Гальбе. Этот сенатор-консул, имеющий отношение к высшей знати республиканской эпохи, обладал родственными связями с Ливией, женой Августа. Его старший брат, консул, некогда покончил жизнь самоубийством, потому что Тиберий запретил ему участвовать в выборе правителей консульских провинций, поскольку он промотал свое состояние. Гальба показал себя во время своей претуры, когда отмечали игры Флоры; затем он был наместником Аквитании в течение года и консулом при Тиберии. Его назначили, чтобы укрепить дисциплину; первым его приказом было запрещение аплодисментов как противоречащих уставу. Затем он отклонил просьбы об увольнениях и решил тренировать как ветеранов, так и новых рекрутов непрерывными упражнениями. Германцы пересекли Рейн, чтобы пойти на Галлию; Гальба их отразил еще до прибытия императора. Для готовящегося похода концентрировались войска. Гальба проявил себя умелым командующим, хотя и не имел никаких благодарностей или наград; он сам руководил маневрами, а после них пробежал за повозками Калигулы двадцать миль (Светоний, Гальба, 6), что кажется несколько преувеличенным. Тот же автор приписывает Калигуле восстановление дисциплины: