«Рэтчетт, мы тебя прихлопнем вскорости. Знай, тебе от нас не уйти!»
Пуаро отложил письмо.
– Стиль довольно однообразный, – сказал Пуаро, – а вот о почерке этого никак не скажешь.
Маккуин воззрился на него.
– Вы не могли этого заметить, – сказал Пуаро любезно, – тут нужен опытный глаз. Письмо это, мистер Маккуин, писал не один человек, а два, если не больше. Каждый по букве. Кроме того, его писали печатными буквами, чтобы труднее было определить, кто писал. – Помолчав, он добавил: – Вы знали, что мистер Рэтчетт обращался ко мне за помощью?
– К вам?
Изумление Маккуина было настолько неподдельным, что Пуаро поверил молодому человеку.
– Вот именно, – кивнул Пуаро. – Рэтчетт был очень встревожен. Расскажите, как он вел себя, когда получил первое письмо?
Маккуин ответил не сразу.
– Трудно сказать. Он вроде бы посмеялся над ним, во всяком случае, из спокойствия оно его не вывело. Но все же, – Маккуин пожал плечами, – я почувствовал, что в глубине души он встревожен.
Пуаро опять кивнул.
– Мистер Маккуин, – неожиданно спросил он, – вы можете сказать без утайки, как вы относились к своему хозяину? Он вам нравился?
Гектор Маккуин помедлил с ответом.
– Нет, – сказал он наконец, – не нравился.
– Почему?
– Не могу сказать точно. Он был неизменно обходителен. – Секретарь запнулся, потом добавил: – Честно говоря, мсье Пуаро, мне он не нравился, и я ему не доверял. Я уверен, что он был человеком жестоким и опасным. Хотя должен признаться, подкрепить свое мнение мне нечем.
– Благодарю вас, мистер Маккуин. Еще один вопрос: когда вы в последний раз видели мистера Рэтчетта живым?
– Вчера вечером, около… – Он с минуту подумал. – Пожалуй, около десяти часов. Я зашел к нему в купе записать кое-какие указания.
– Насчет чего?
– Насчет старинных изразцов и керамики, которые он купил в Персии. Ему прислали совсем не те, что он выбрал. По этому поводу мы вели длительную и весьма утомительную переписку.
– И тогда вы в последний раз видели мистера Рэтчетта живым?
– Пожалуй, что так.
– А вы знаете, когда мистер Рэтчетт получил последнее из угрожающих писем?
– Утром того дня, когда мы выехали из Константинополя.
– Я должен задать вам еще один вопрос, мистер Маккуин. Вы были в хороших отношениях с вашим хозяином?
В глазах молодого человека промелькнули озорные искорки.
– От этого вопроса у меня, очевидно, должны мурашки по коже забегать. Но как пишут в наших детективных романах: «Вы мне ничего не пришьете» – я был в прекрасных отношениях с Рэтчеттом.
– Не откажите сообщить ваше полное имя и ваш адрес в Америке.
Секретарь продиктовал свое полное имя – Гектор Уиллард Маккуин – и свой нью-йоркский адрес.